С широко закрытыми глазами— почему очевидцы не стремятся помогать жертве

Гуманизм кажется незыблемой основой западной культуры: жизнь, свобода и безопасность отдельного человека провозглашаются главными ценностями цивилизованного общества. Но зачастую громкие слова не проходят проверку реальностью. От чего зависит готовность помогать жертве преступления и что такое «апатия свидетеля»? Журнал Aeon выпустил статью о научных экспериментах, исследующих желание помочь ближнему. T&P перевели самое главное.





Бетесда, пригород Вашингтона, — тихое безопасное местечко, куда обычно переселяются хорошо образованные и высокооплачиваемые специалисты, когда приходит время заняться семьей. Один из районов города недавно оказался вторым в списке самых зажиточных мест Америки. И все же 11 марта 2011 года молодая женщина была жестоко убита продавцом в местном магазине (где брюки для занятий йогой в розницу стоят 100 долларов). Двое сотрудников магазина Apple, который находился за стенкой, услышали, что происходит, начали спорить о том, что делать, но в итоге решили не звонить в полицию.

Если бы такое случилось в бедном, перенаселенном, преступном Рио-де-Жанейро, концовка, возможно, была бы другой: проведя серию экспериментов, исследователи обнаружили, что случайные свидетели здесь гораздо услужливее и скорее готовы помочь — например, слепому или просто случайному прохожему, который обронил какой-то предмет. Этот парадокс отражает суть термина «апатия свидетеля», введенного в 1960-х годах американскими психологами Джоном Дарли и Биббом Латаном, чтобы описать странную и часто ужасающую неготовность очевидцев вмешаться и предотвратить преступление.

Впервые это явление привлекло к себе широкое внимание в 1964 году, когда бар-менеджер Китти Дженовезе была изнасилована и убита недалеко от своего дома в Квинсе. Все СМИ освещали это событие и делали акцент на бездействии соседей. В «Нью-Йорк таймс» статья начиналась с пугающей фразы: «В течение более получаса 38 почтенных, законопослушных граждан Квинса наблюдали, как убийца в три подхода убивал свою жертву, нанося ей ножевые ранения». Этот случай создал прецедент: теперь мы можем уверенно говорить о том, что времена, когда сосед помогал соседу, безвозвратно ушли в прошлое. Правда это или нет, но случай Дженовезе стал культурным мемом для описания бессердечия и жестокости, которые стали приметами нашего времени.

«Больше всего сочувствия проявляли в Рио-де-Жанейро — городе с населением в 6,5 миллиона человек»

Впечатленные этим событием, Дарли и Латан в конце 1960-х годов запустили серию экспериментов, самый знаменитый из которых происходил в комнате, наполняющейся дымом. В ней находился или один испытуемый, или испытуемый с двумя подставными участниками, которые никак не реагировали на дым. Большинство людей (75%), которые были в комнате одни, сообщили о задымлении, а во втором случае это сделали только 10%.

Дарли и Латан отметили два значимых фактора. Один — «диффузия ответственности», когда каждый считает, что вмешаться должен кто-то другой. Другой — «сила социальных норм», влияющая на то, что люди согласуют свое поведение с реакцией других людей.

Случай Дженовезе спровоцировал волну обвинений в сторону больших городов. Но эта теория быстро дала трещину. Роберт Левайн, социальный психолог из Университета штата Калифорния во Фресно, исследовал «сочувственное поведение» по всему миру. В каждом городе Левайн и его команда провели несколько экспериментов: они создавали ситуации, в которых прохожие могли как-то себя проявить. В одном из экспериментов, например, исследователи имитировали резкую боль в ноге и падали среди скопления народа в большом магазине. В другом, переходя через дорогу, притворялись слепыми. Либо исследователи «случайно» роняли деньги или конверт и проверяли, попытаются ли прохожие вернуть потерянные предметы.

В результате выяснилось, что некоторые небольшие города, такие как Патерсон в Нью-Джерси или Шривпорт в Луизиане, оказались на довольно низких позициях в списке, индексирующем сочувствующее поведение. А больше всего сочувствия — из 23 исследованных городов — проявили в Рио-де-Жанейро, городе с населением в 6,5 миллиона человек. «Какая-то загадочная часть культуры влияет на то, формируется ли у вас готовность помочь другому. Этому, например, не научат в Нью-Йорке, где никто не помогает друг другу — и отсутствие сочувствия не означает, что вы плохой человек».

Один из критериев того, что Левайн называл «загадочной частью культуры», — насколько в каждой стране или городе общественные ценности превосходят личные. Наиболее индивидуалистические культуры, американская и европейская, ставят личные достижения и самосознание выше коллективных. Коллективистские общества, например китайское, наоборот, дорожат семейными и групповыми ценностями. Но все сложнее, чем кажется. В 2012 году в журнале «Социальное развитие» было опубликовано исследование, где сравнивалось поведение в индивидуалистической Италии и коллективистском Сингапуре. Оказалось, что в Италии, где уровень насилия был выше, люди чаще готовы вступиться за жертву.

Как не стать черствым человеком, способным равнодушно пройти мимо насилия? Ученые уже долгие годы бьются над этим вопросом. А Центр по контролю и профилактике заболеваний США даже организует тренинги, где основное внимание уделяется тем самым пяти барьерам, которые называли Дарли и Латан, — свидетель должен:

1) заметить ситуацию;

2) осознать, что она требует вмешательства;

3) почувствовать собственную ответственность за происходящее;

4) выбрать метод вмешательства и

5) вмешаться.

Источник: theoryandpractice.ru