1272
0,3
2013-05-10
Господа полицейские
Ровно через неделю в России должен вступить в силу федеральный закон «О полиции». Лично я не верю, что от этой реформы будет особый толк. Побывав на Красной Поляне и пообщавшись с местными сотрудниками ДПС, не представляется возможным, что через неделю эти люди изменятся, выучат законы и станут уважать обычных граждан и заботиться об их безопасности. Не хочу обидеть честных милиционеров, но мне такие попадаются крайне редко.
В прошлом году я два дня провел в компании сотрудников грузинской полиции. До прихода Саакашвили грузинское МВД считалось синонимом коррупции, беспредела и ворами в законе (ну прямо как у нас!), но сейчас у граждан отношение к этому ведомству совершенно противоположенное — МВД Грузии пользуется доверием у 87% населения, когда до реформирования этот процент был ниже 10. Определенно, нашим реформаторам есть чему поучиться у своих грузинских коллег.
Как говорил Жириновский: Россию может спасти только два варианта развития событий — реальный и фантастический.
Реальный — это если прилетят инопланетяне и все за нас сделают.
Фантастический — если мы все сами сделаем.
Рашид Нургалиев: «Переименование милиции в полицию является не «сменой вывески», а «глубокой реформой»»…
По словам начальника финансового управления МВД РФ Светланы Перовой следует, что «примерно 500 миллионов уйдут на изготовление новых табличек для зданий и наклеек для служебных автомобилей. Еще миллиард рублей будет потрачен на изготовление нагрудных знаков для полицейских (стоимость одного знака составит 800-1000 рублей)». Миллиард рублей на значки!
В 2004 году, сразу после победы Саакашвили на выборах, были уволены руководители всех силовых структур Грузии — и, как водится, главной мишенью реформаторов стала дорожная инспекция. Миша (это не фамильярность — так президента называют даже на официальных сайтах) поставил ультиматум: если в течение недели на дорогах не прекратятся поборы, то вслед за министром внутренних дел будут уволены все полицейские. У нас же министра Рашида Нургалиева никто увольнять не собирается…
После реформы в первые месяцы работы патрулей эфир ведущих телекомпаний был переполнен кадрами дачи взяток новым «гаишникам», которые снимались скрытой камерой агентами спецслужб. Пойманные на взятке в размере 50 долларов отправлялись в тюрьму сроком на 10 лет. Так продолжалось до тех пор, пока их коллеги не поняли, что брать нельзя. За первый день работы закона «О патрульной полиции» работы лишилось около 15 тысяч полицейских. Затем еще столько же. Три месяца Грузия жила без дорожной инспекции. В это время набирались и обучались новые сотрудники, причем, как правило, молодые и без опыта работы в «старой» полиции: штат был обновлен на 85%! (в России же к 2012 году будет уволено только 20% милиционеров).
Для сотрудников новых «патрулей» были тысячами закуплены новые Volkswagen Passat, Opel и Skoda на которых они вполне успешно стали гоняться за преступниками на улицах.
Понятно, что сажали не только служивых, но и жулье всех мастей, от воров в законе до мелких карманников. Результат? Возле продуктового магазинчика остановилась Honda — и водитель отправился за покупками, оставив открытыми двери и окна. В замке зажигания торчали ключи… Говорят, что все воры или сидят, или сбежали в Россию.
Одновременно власти начали кампанию популяризации полиции. На улицах вывесили билборды с фотографиями улыбчивых «патрулей» обоего пола. Полицейских приглашали — на американский лад — в школы, чтобы те проводили уроки. Грузинские дети вместо преступников стали играть в полицейских, которые этих преступников ловят. Уже несколько лет грузинские полицейские вообще не берут взяток — и, если верить опросам, полиции доверяют 87% жителей страны: большим авторитетом пользуется только православная церковь. Грузинский полицейский — второй после Бога! Простые граждане говорят, что избавление от ГАИ было большим облегчением для людей.
По всей Грузии отделения полиции переехали: часть — в фешенебельные виллы воров в законе, бежавших из страны после принятия законодательства по борьбе с организованной преступностью, а остальным государство построило новые здания. Причем, по приказу Саакашвили, их главная особенность — полная прозрачность.
Действительно, все новые отделения полиции построены из стекла и бетона так, чтобы любой прохожий мог видеть, что происходит внутри. Новое здание МВД в Тбилиси — тоже «стеклянное», но это уже имитация прозрачности. К тому же на подступах стоят часовые — и без провожатых близко не подпускают.
Можно сравнить наш пост ДПС и грузинское отделение полиции. «Нет закрытых маленьких кабинетов, нет тайных маленьких комнат, где пытают людей, — говорит Екатерина Згуладзе (замминистр внутренних дел Грузии). — Есть единое пространство, где весь отдел сидит вместе и работает и можно не только верить нам на слово, но и запросто увидеть это с улицы».
Взяточничество ушло не сразу. Руководитель Департамента МВД Грузии Шота Утиашвили о реформе:
«Главным последствием реформ стала реальная борьба с коррупцией в стране. В сфере борьбы со взяточничеством мы предупредили полицейских, что за взятки мы будем их сажать. В итоге только в 2005 году более 200 сотрудников полиции было посажено за взяточничество. В 2006 году было еще больше, и только после этого количество полицейских, арестованных за взятки, стало сокращаться.
Второй важный аспект в борьбе с коррупцией заключался в резком повышении зарплат всем сотрудникам МВД. К примеру, в 2004 году моя зарплата составляла всего 100 лар (около 70 долларов США), а сейчас 2300 лар (около 1610 долларов США). То есть, моя зарплата за это время выросла в 23 раза.
В-третьих, начальники перестали требовать со своих подчиненных дань, часть из которой они раньше оставляли себе, а часть передавали наверх.
Кроме этого, пришлось многих уволить. В частности, если при Шеварднадзе в МВД насчитывалось около 70 тысяч сотрудников, то сейчас в подразделениях полиции и госбезопасности, входящих в состав МВД, насчитывается 16 тысяч сотрудников. На место уволенных брали новых людей — молодых и более мотивированных.
Одним из последствий реформирования МВД стала новая система рекрутирования кадров. Так, если при Шеварднадзе молодой сотрудник для устройства на работу в МВД должен был заплатить взятку, то сейчас этого уже нет. В настоящее время существует 4-х этапная система отбора сотрудников МВД, состоящая из многочисленных тестов.»
После возвращения из Батуми в Тбилиси Подорожанский и я присоединились к двум патрульным полицейским. За рулем полицейской Октавии — майор Роберт, справа — старший лейтенант Александр. Оба в полиции шесть лет, оба едут непристегнутыми, причем ремень Роберта продернут за спинкой сиденья (на загородных трассах ремни уже обязательны, а в населенных пунктах до конца года можно ездить без ремней). Роберт едет уверенно, но дорожная разметка почти все время оказывается между колес его Шкоды. Когда Михаил в шутку спросил, почему бы не сэкономить бюджет — и вообще отказаться от разметки, Роберт все же начал придерживаться рядности.
Роберт рассказал, что в Тбилиси с особой строгостью относятся к заезду за стоп-линию при запрещающем сигнале светофора. Причем полицейский патруль за этим не следит: на перекрестках установлены камеры, а в центре мониторинга фиксируют нарушения — и рассылают водителям «письма счастья» с предписанием в течение месяца заплатить штраф. Нарушитель может зайти на сайт www.police.ge, ввести указанный в письме пароль — и просмотреть уличающий фрагмент видеозаписи. Можно тут же написать письмо-оправдание, и если доводы сочтут вескими, то штрафа удастся избежать.
Мое лично мнение — работает эта система явно не на 100%. В Тбилиси попрежнему водят довольно плохо, и по идее, каждому третьему должны ежедневно приходить штрафы…
Опасаясь, что в Грузии — на американский манер — уже не принято или запрещено спрашивать о доходах, Михаил выстраивает вопрос корректно:
— А можно ли поинтересоваться уровнем зарплат?
Можно! У старшего по званию Роберта — примерно 750 долларов, а у Александра — около 500. По грузинским меркам, при средней зарплате около 200 долларов, неплохо. Хотя особо успешных московских гаишников такие цифры, конечно, рассмешат: «В день или в месяц?» В месяц! И только «белыми», причем жалование не зависит от числа составленных протоколов или штрафов. Кроме зарплаты у полицейских отличные социальные льготы, страховки, отпуска и так далее.
Я так скажу, — подбирает слова Роберт. — Если раньше гадом был тот, кто заложит, сдаст своего, то сейчас предатель тот, кто возьмет взятку, кто подставит своих ребят.
Едва ли за шесть постреформенных лет правовое сознание в полиции дошло до «точки невозврата», но все идет к тому. За взятку отправят на нары не только тех, кто брал и давал, но и укрывателей. Хотя в последнее время сотрудникам патрульной службы все чаще устраивают «подставы» не столько для выявления взяточников (проблема утратила актуальность), сколько для контроля за исполнением всех обязанностей.
На проезжую часть выбегает парень и машет рукой. Останавливаемся. Молодой папаша выгуливал чадо и нашел кошелек.
Старший лейтенант Александр обнаружил в кошельке страховое свидетельство, узнал в информационном центре номер мобильного телефона владельца, и позвонил ему (у всех полицейских мобильная связь бесплатная).
Через четверть часа за кошельком явилось благодарное семейство в полном составе.
Может, это как раз и была «подстава»?
— Мы не знаем, но какая разница? Мы все сделали как надо.
Если не считать окриков в громкоговоритель на припарковавшихся чуть ли не посреди дороги или ушедших на правый поворот из крайнего левого ряда, то больше никаких происшествий за время нашего дежурства не было.
Помимо наблюдения за движением, полицейский патруль обязан реагировать на любой сигнал — будь то пропажа мобильника, драка или изнасилование. Одновременно в Тбилиси дежурят около ста патрульных экипажей, за каждым из которых закреплен свой сектор города, причем с таким расчетом, чтобы «подлетное время» не превышало двух-трех минут. Если при получении тревожного сигнала «местный» экипаж занят или оказался в отдаленной зоне, подскочит патрульная машина из соседнего «квадрата»: за отговорку типа «это не мой участок» можно лишиться работы.
Автомобильное движение, по всеобщему признанию автомобилистов и дальнобойщиков, несравнимо комфортнее, чем в других странах региона: грузовую, тем более легковую, машину патруль останавливает лишь в самом крайнем случае и только за нарушение дорожного движения. При этом проверять груз им категорически запрещено.
В отличие от Азербайджана или России, в Грузии мы не встретили ни одного полицейского, стоящего на обочине.
— Зачем? — отвечает Роберт. — А чем такой полицейский без машины может помочь людям, если что-то случится? А если пробка, то у нас есть подразделение на скутерах — проедут через любую пробку.
Этот водитель ехал слишком резко и остановился за стоп-линией на светофоре. Как сказал Александр, ему придет штраф по почте, но его все равно остановили и проверили документы. Уже обрабатывая фотографии в Москве, я заметил, что мы ездили на патрульной машине без номеров спереди. Интересно, почему?
В распоряжении патруля есть «официальные» алкометры: «Если загорается первая лампочка — трезв, если вторая — можно хорошего человека предупредить и отпустить, а вот если третья — нужно наказывать». Судя по характеристикам стоящих на вооружении грузинской полиции корейских алкометров Sentech Alcoscan AL 1100 (они уже сняты с производства), такой градации соответствуют диапазоны от нуля до 0,2 промилле, от 0,2 промилле до 0,5 и, наконец, от 0,5 промилле и выше. То есть критический порог — 0,5 промилле. А наказания такие: попался в первый раз — штраф в 200 лари, а во второй — лишение прав на год.
Грузинские полицейские не прячутся в кустах — в темное время суток экипажи обязаны всегда держать мигалку включенной, чтобы их было видно. За шесть дней в Грузии нас не остановили ни разу! А когда мы вернулись в Россию и пока доехали до Минеральных вод, нас тормозили семь раз!
Хотя был случай, когда в Батуми полицейский экипаж целенаправленно подрулил именно к нам:
С места переднего пассажира выходит старший лейтенант, надевает фуражку, поправляет галстук:
— Добрый вечер. Скажите, можем ли мы вам чем-то помочь?
Мы благодарим, объясняем, что мы ждем ребят, отправившихся на поиск ночлега.
— Так давайте мы вам поможем найти гостиницу!
— Нет-нет, спасибо, ребята скоро приедут.
— А с машинами все в порядке, помощь не нужна?
— Спасибо, спасибо…
— Если что-то понадобится, то звоните «ноль двадцать два» — и мы через минуту приедем. Добро пожаловать в Батуми!
А вот мой недавний разговор с сотрудником ДПС в Сочи, сравните:
Мы искали автомойку и остановились спросить где помыться у стоящих на обочине сотрудников. У меня на шее висел фотоаппарат.
— Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, где мы можем помыть машину?
— Нас снимать запрещено, сейчас идет спецоперация. Медведев и Путин приедут.
— Я никого не снимаю, вы подскажите, где автомойка ближайшая? (Я действительно не собирался их фотографировать, сдались они мне)
— Нет, вот зачем фотоаппарат? Сейчас спецоперация, приезжим вообще снимать запрещено! Принесите ка мне документы на машину.
— Алле, я вас спросил, где мы можем помыть машину!
— А… Три километра вперед и там слева ищите автомойку.
Я ушел, документы показывать не собирался.
В другой день мы с Михаилом отправились в сервисное агентство МВД, где принимают экзамены, выдают водительские удостоверения, ставят и снимают с учета автомобили, регистрируют оружие. Пятница, около четырех часов вечера — и никаких очередей. Трудно поверить, что ежедневно здесь обслуживают до двух тысяч человек…
Редко когда на снятие и постановку на учет, включая растаможку, уходит больше пятнадцати минут, — уверяет Леван Санадзе, директор межрайонного сервисного агентства МВД под Тбилиси. — Обычно девять-десять минут. Не верите? А вы поговорите с водителями.
Я не поверил и лично спросил у нескольких человек с новыми номерами в руках, сколько времени они потратили на их получение. Все ответили 10-15 минут!
Операторы.
Систему сделали так, чтобы человек не тратил нервы и время. Рядом со зданием МВД находится самый большой авторынок Кавказа, на сорок гектаров. Там работает сотрудник полиции, сверяет VIN, а продавцу или покупателю даже не обязательно там быть: информацию занесут в компьютер — и ее тут же увидят здесь. А хозяин может уже выбирать себе номер.
Мы подходим к подобию платежного терминала с сенсорным экраном. Вы вводиде буквы и цифры, которые хотели бы видеть на новом номерном знаке. Если такой знак уже выдан, компьютер предлагает подумать над другим вариантом. Если комбинация свободна, то на экране появится цена. Самый дорогой знак (скажем, с вашим именем или только из семерок или единиц) обойдется в десять тысяч лари (около $6000), если знак содержит три буквы и три цифры, но без дефиса между ними — около 700 лари (примерно 400 долларов).
Если устраивает обычный «очередной» знак, то сразу подходите к стойке и получайте без каких либо переплат.
В десяти шагах находятся кассы, никуда не нужно бегать.
Заказы на изготовление индивидуальных номеров выполняются в соседнем здании. Леван ведет нас в эту мастерскую, где с помощью нехитрых клише и пресса один полицейский штампует номера, а другой накатывает на них краску.
— И что, в Грузии нет номеров-«вездеходов»?
Санадзе гордо улыбается:
— Нет у нас блатных номеров! Нет даже номеров для полиции! У нас так нельзя. Вот, например, я полицейский. Если я нарушу и меня остановит другой полицейский, а я ему покажу удостоверение полицейского или скажу: «Отпусти, брат, я сам из полиции», — меня уволят.
И действительно, мы посмотрели, номер на автомобиле директора оказался самым обычным.
По желанию номер может быть как продолговатым «европейским», так и «квадратным», причем без доплаты. На изготовление «заказного» номера уходит минуты три.
Старые номера разрезают пополам и собирают в огромные кучи. Каждые полгода агентство продает с аукциона тонны алюминиевого лома — и зарабатывает несколько тысяч долларов.
Потом нам рассказали о порядке сдачи экзаменов для получения водительских удостоверений.
После минутного оформления документов соискатель идет в уставленную мониторами соседнюю комнату — и сдает теорию. Полчаса на тридцать вопросов, максимум три ошибки. Медицинских справок нет, только тест на дальтонизм перед сдачей теории.
— Если наши сотрудники увидят, что человек, например, без руки или ведет себя неадекватно, то позовут врача, а тот скажет, можно ему давать права или нет, — объясняет Леван.
Комната для сдачи теории.
Сначала компьютер предлагает выбрать один из восьми языков, на котором ты будешь сдавать экзамен. Естественно, есть и русский. Затем на экране появляется полихроматическая картинка — это и есть тест на дальтонизм. Если верно определите «замаскированные» цифры, то, считайте, прошли медкомиссию — и приступаете к экзамену. Не сдали — приходите через неделю.
Сдали — выходите на улицу, где вас поджидает Skoda Fabia и экзаменатор-полицейский. Общее время на получение прав с момента оформления документов, сдачи теории и площадки может достигать одного часа и обойдется в 35 долларов! Один час и 1000 рублей!
История от том, как Михаил Подорожанский получил грузинские права:
«Тем, кто расспрашивает меня о Грузии, я протягиваю синюю пластиковую карточку.
— Грузинские права? А что, там нельзя ездить по российским?
— Можно. Но угадай, сколько на это ушло времени?
— Ну…
— Сто сорок секунд!
Еще раз: две минуты и двадцать секунд! Время засекал не я, а фотограф. Перенося в компьютер данные из российского водительского удостоверения, девушка-полицейский попросила меня посмотреть в глазок фотокамеры, затем взять стило и поставить «электронную» подпись. Девушка нажимает на клавишу «Print» и вручает мне карточку. И ведь 140 секунд — явно не рекорд: секунд десять ушло на то, чтобы исправить ошибки, — надо не Mihail Podorojansky, а Mikhail Podorozhanskiy…
И все же без блата не обошлось. Во-первых, мне поверили на слово — и не потребовали «официального подтверждения» из органа, выдавшего водительское удостоверение в России. Во-вторых, со мной был Лаша, коллега из грузинского издания журнала Auto Bild, который «поселил» меня в своей тбилисской квартире: получая водительское удостоверение, нужно указать адрес, по которому будут приходить «письма счастья» — требования заплатить штрафы за нарушения».
Увидев этот снимок, Сорокин тоже захотел получить грузинские права. Но было уже поздно. Редко встретишь столько красавиц в одном месте, а уж в полицейской форме — наверное только в Грузии…
Оказывается, техосмотр постигла та же участь, что и медицинские справки. В Грузии сочли, что как очаг коррупции техосмотр приносит больше вреда, чем пользы, — и отменили его минимум до 2012 года, пока не появится механизм, исключающий взятки. По тем же причинам, кстати, отменили и санэпидемнадзор, и пожарные инспекции… Естественно, в Грузии не стало больше ни тараканов, ни пожаров.
Нет в Грузии и ежегодного транспортного налога. Единственный существенный сбор с автовладельцев — таможенная пошлина, которая зависит от года выпуска автомобиля и объема двигателя. Любопытно, что растаможка новых машин обходится дороже, чем подержанных. Например, за автомобиль, выпущенный в текущем или прошлом году, — по полтора лари (чуть больше доллара) за «кубик» рабочего объема, за пятилетку — по одному лари, если машине десять лет — по 0,5 лари, и лишь начиная с 13-летнего возраста расценки вновь растут: за растаможку 15-летнего автомобиля — по 0,8 лари за «кубик».
В этот день в агентстве было поставлено на учет около 500 машин, 230 человек сдавали теоретический экзамен, около 300 — практический, около 200 получили права, а всего было примерно 1500 посетителей. И ни один из них не провел в очереди ни минуты. Агентство работает 365 дней в году, без праздников и выходных.
Вот такая реформа…
Посмотрим, что получится у наших реформаторов, а пока я процитирую опрос, проведенный «БалтИнфо» у нашего населения:
Большинство респондентов, на вопрос: «Как Вы будете обращаться к полицейскому?» ответили, что говорить с ним не о чем и «надо от него бежать» (51%).
Вторым по популярности оказался ответ «просто на «Вы» — он набрал 22% голосов.
Только 10% россиян готовы обращаться к стражам порядка «господин полицейский».
Среди прочих вариантов обращений — «Товарищ милиционер» (8%), «Гражданин начальник» (5%) и «Офицер» (5%).
Напомню, отвечая на вопросы журналистов в ходе обсуждения закона «О полиции» глава МВД РФ Рашид Нургалиев, предложил, обращаясь к полицейским, использовать форму «Господин полицейский». Потому что, по мнению министра, «так везде говорят».
Поживем, увидим…
via chistoprudov
В прошлом году я два дня провел в компании сотрудников грузинской полиции. До прихода Саакашвили грузинское МВД считалось синонимом коррупции, беспредела и ворами в законе (ну прямо как у нас!), но сейчас у граждан отношение к этому ведомству совершенно противоположенное — МВД Грузии пользуется доверием у 87% населения, когда до реформирования этот процент был ниже 10. Определенно, нашим реформаторам есть чему поучиться у своих грузинских коллег.
Как говорил Жириновский: Россию может спасти только два варианта развития событий — реальный и фантастический.
Реальный — это если прилетят инопланетяне и все за нас сделают.
Фантастический — если мы все сами сделаем.
Рашид Нургалиев: «Переименование милиции в полицию является не «сменой вывески», а «глубокой реформой»»…
По словам начальника финансового управления МВД РФ Светланы Перовой следует, что «примерно 500 миллионов уйдут на изготовление новых табличек для зданий и наклеек для служебных автомобилей. Еще миллиард рублей будет потрачен на изготовление нагрудных знаков для полицейских (стоимость одного знака составит 800-1000 рублей)». Миллиард рублей на значки!
В 2004 году, сразу после победы Саакашвили на выборах, были уволены руководители всех силовых структур Грузии — и, как водится, главной мишенью реформаторов стала дорожная инспекция. Миша (это не фамильярность — так президента называют даже на официальных сайтах) поставил ультиматум: если в течение недели на дорогах не прекратятся поборы, то вслед за министром внутренних дел будут уволены все полицейские. У нас же министра Рашида Нургалиева никто увольнять не собирается…
После реформы в первые месяцы работы патрулей эфир ведущих телекомпаний был переполнен кадрами дачи взяток новым «гаишникам», которые снимались скрытой камерой агентами спецслужб. Пойманные на взятке в размере 50 долларов отправлялись в тюрьму сроком на 10 лет. Так продолжалось до тех пор, пока их коллеги не поняли, что брать нельзя. За первый день работы закона «О патрульной полиции» работы лишилось около 15 тысяч полицейских. Затем еще столько же. Три месяца Грузия жила без дорожной инспекции. В это время набирались и обучались новые сотрудники, причем, как правило, молодые и без опыта работы в «старой» полиции: штат был обновлен на 85%! (в России же к 2012 году будет уволено только 20% милиционеров).
Для сотрудников новых «патрулей» были тысячами закуплены новые Volkswagen Passat, Opel и Skoda на которых они вполне успешно стали гоняться за преступниками на улицах.
Понятно, что сажали не только служивых, но и жулье всех мастей, от воров в законе до мелких карманников. Результат? Возле продуктового магазинчика остановилась Honda — и водитель отправился за покупками, оставив открытыми двери и окна. В замке зажигания торчали ключи… Говорят, что все воры или сидят, или сбежали в Россию.
Одновременно власти начали кампанию популяризации полиции. На улицах вывесили билборды с фотографиями улыбчивых «патрулей» обоего пола. Полицейских приглашали — на американский лад — в школы, чтобы те проводили уроки. Грузинские дети вместо преступников стали играть в полицейских, которые этих преступников ловят. Уже несколько лет грузинские полицейские вообще не берут взяток — и, если верить опросам, полиции доверяют 87% жителей страны: большим авторитетом пользуется только православная церковь. Грузинский полицейский — второй после Бога! Простые граждане говорят, что избавление от ГАИ было большим облегчением для людей.
По всей Грузии отделения полиции переехали: часть — в фешенебельные виллы воров в законе, бежавших из страны после принятия законодательства по борьбе с организованной преступностью, а остальным государство построило новые здания. Причем, по приказу Саакашвили, их главная особенность — полная прозрачность.
Действительно, все новые отделения полиции построены из стекла и бетона так, чтобы любой прохожий мог видеть, что происходит внутри. Новое здание МВД в Тбилиси — тоже «стеклянное», но это уже имитация прозрачности. К тому же на подступах стоят часовые — и без провожатых близко не подпускают.
Можно сравнить наш пост ДПС и грузинское отделение полиции. «Нет закрытых маленьких кабинетов, нет тайных маленьких комнат, где пытают людей, — говорит Екатерина Згуладзе (замминистр внутренних дел Грузии). — Есть единое пространство, где весь отдел сидит вместе и работает и можно не только верить нам на слово, но и запросто увидеть это с улицы».
Взяточничество ушло не сразу. Руководитель Департамента МВД Грузии Шота Утиашвили о реформе:
«Главным последствием реформ стала реальная борьба с коррупцией в стране. В сфере борьбы со взяточничеством мы предупредили полицейских, что за взятки мы будем их сажать. В итоге только в 2005 году более 200 сотрудников полиции было посажено за взяточничество. В 2006 году было еще больше, и только после этого количество полицейских, арестованных за взятки, стало сокращаться.
Второй важный аспект в борьбе с коррупцией заключался в резком повышении зарплат всем сотрудникам МВД. К примеру, в 2004 году моя зарплата составляла всего 100 лар (около 70 долларов США), а сейчас 2300 лар (около 1610 долларов США). То есть, моя зарплата за это время выросла в 23 раза.
В-третьих, начальники перестали требовать со своих подчиненных дань, часть из которой они раньше оставляли себе, а часть передавали наверх.
Кроме этого, пришлось многих уволить. В частности, если при Шеварднадзе в МВД насчитывалось около 70 тысяч сотрудников, то сейчас в подразделениях полиции и госбезопасности, входящих в состав МВД, насчитывается 16 тысяч сотрудников. На место уволенных брали новых людей — молодых и более мотивированных.
Одним из последствий реформирования МВД стала новая система рекрутирования кадров. Так, если при Шеварднадзе молодой сотрудник для устройства на работу в МВД должен был заплатить взятку, то сейчас этого уже нет. В настоящее время существует 4-х этапная система отбора сотрудников МВД, состоящая из многочисленных тестов.»
После возвращения из Батуми в Тбилиси Подорожанский и я присоединились к двум патрульным полицейским. За рулем полицейской Октавии — майор Роберт, справа — старший лейтенант Александр. Оба в полиции шесть лет, оба едут непристегнутыми, причем ремень Роберта продернут за спинкой сиденья (на загородных трассах ремни уже обязательны, а в населенных пунктах до конца года можно ездить без ремней). Роберт едет уверенно, но дорожная разметка почти все время оказывается между колес его Шкоды. Когда Михаил в шутку спросил, почему бы не сэкономить бюджет — и вообще отказаться от разметки, Роберт все же начал придерживаться рядности.
Роберт рассказал, что в Тбилиси с особой строгостью относятся к заезду за стоп-линию при запрещающем сигнале светофора. Причем полицейский патруль за этим не следит: на перекрестках установлены камеры, а в центре мониторинга фиксируют нарушения — и рассылают водителям «письма счастья» с предписанием в течение месяца заплатить штраф. Нарушитель может зайти на сайт www.police.ge, ввести указанный в письме пароль — и просмотреть уличающий фрагмент видеозаписи. Можно тут же написать письмо-оправдание, и если доводы сочтут вескими, то штрафа удастся избежать.
Мое лично мнение — работает эта система явно не на 100%. В Тбилиси попрежнему водят довольно плохо, и по идее, каждому третьему должны ежедневно приходить штрафы…
Опасаясь, что в Грузии — на американский манер — уже не принято или запрещено спрашивать о доходах, Михаил выстраивает вопрос корректно:
— А можно ли поинтересоваться уровнем зарплат?
Можно! У старшего по званию Роберта — примерно 750 долларов, а у Александра — около 500. По грузинским меркам, при средней зарплате около 200 долларов, неплохо. Хотя особо успешных московских гаишников такие цифры, конечно, рассмешат: «В день или в месяц?» В месяц! И только «белыми», причем жалование не зависит от числа составленных протоколов или штрафов. Кроме зарплаты у полицейских отличные социальные льготы, страховки, отпуска и так далее.
Я так скажу, — подбирает слова Роберт. — Если раньше гадом был тот, кто заложит, сдаст своего, то сейчас предатель тот, кто возьмет взятку, кто подставит своих ребят.
Едва ли за шесть постреформенных лет правовое сознание в полиции дошло до «точки невозврата», но все идет к тому. За взятку отправят на нары не только тех, кто брал и давал, но и укрывателей. Хотя в последнее время сотрудникам патрульной службы все чаще устраивают «подставы» не столько для выявления взяточников (проблема утратила актуальность), сколько для контроля за исполнением всех обязанностей.
На проезжую часть выбегает парень и машет рукой. Останавливаемся. Молодой папаша выгуливал чадо и нашел кошелек.
Старший лейтенант Александр обнаружил в кошельке страховое свидетельство, узнал в информационном центре номер мобильного телефона владельца, и позвонил ему (у всех полицейских мобильная связь бесплатная).
Через четверть часа за кошельком явилось благодарное семейство в полном составе.
Может, это как раз и была «подстава»?
— Мы не знаем, но какая разница? Мы все сделали как надо.
Если не считать окриков в громкоговоритель на припарковавшихся чуть ли не посреди дороги или ушедших на правый поворот из крайнего левого ряда, то больше никаких происшествий за время нашего дежурства не было.
Помимо наблюдения за движением, полицейский патруль обязан реагировать на любой сигнал — будь то пропажа мобильника, драка или изнасилование. Одновременно в Тбилиси дежурят около ста патрульных экипажей, за каждым из которых закреплен свой сектор города, причем с таким расчетом, чтобы «подлетное время» не превышало двух-трех минут. Если при получении тревожного сигнала «местный» экипаж занят или оказался в отдаленной зоне, подскочит патрульная машина из соседнего «квадрата»: за отговорку типа «это не мой участок» можно лишиться работы.
Автомобильное движение, по всеобщему признанию автомобилистов и дальнобойщиков, несравнимо комфортнее, чем в других странах региона: грузовую, тем более легковую, машину патруль останавливает лишь в самом крайнем случае и только за нарушение дорожного движения. При этом проверять груз им категорически запрещено.
В отличие от Азербайджана или России, в Грузии мы не встретили ни одного полицейского, стоящего на обочине.
— Зачем? — отвечает Роберт. — А чем такой полицейский без машины может помочь людям, если что-то случится? А если пробка, то у нас есть подразделение на скутерах — проедут через любую пробку.
Этот водитель ехал слишком резко и остановился за стоп-линией на светофоре. Как сказал Александр, ему придет штраф по почте, но его все равно остановили и проверили документы. Уже обрабатывая фотографии в Москве, я заметил, что мы ездили на патрульной машине без номеров спереди. Интересно, почему?
В распоряжении патруля есть «официальные» алкометры: «Если загорается первая лампочка — трезв, если вторая — можно хорошего человека предупредить и отпустить, а вот если третья — нужно наказывать». Судя по характеристикам стоящих на вооружении грузинской полиции корейских алкометров Sentech Alcoscan AL 1100 (они уже сняты с производства), такой градации соответствуют диапазоны от нуля до 0,2 промилле, от 0,2 промилле до 0,5 и, наконец, от 0,5 промилле и выше. То есть критический порог — 0,5 промилле. А наказания такие: попался в первый раз — штраф в 200 лари, а во второй — лишение прав на год.
Грузинские полицейские не прячутся в кустах — в темное время суток экипажи обязаны всегда держать мигалку включенной, чтобы их было видно. За шесть дней в Грузии нас не остановили ни разу! А когда мы вернулись в Россию и пока доехали до Минеральных вод, нас тормозили семь раз!
Хотя был случай, когда в Батуми полицейский экипаж целенаправленно подрулил именно к нам:
С места переднего пассажира выходит старший лейтенант, надевает фуражку, поправляет галстук:
— Добрый вечер. Скажите, можем ли мы вам чем-то помочь?
Мы благодарим, объясняем, что мы ждем ребят, отправившихся на поиск ночлега.
— Так давайте мы вам поможем найти гостиницу!
— Нет-нет, спасибо, ребята скоро приедут.
— А с машинами все в порядке, помощь не нужна?
— Спасибо, спасибо…
— Если что-то понадобится, то звоните «ноль двадцать два» — и мы через минуту приедем. Добро пожаловать в Батуми!
А вот мой недавний разговор с сотрудником ДПС в Сочи, сравните:
Мы искали автомойку и остановились спросить где помыться у стоящих на обочине сотрудников. У меня на шее висел фотоаппарат.
— Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, где мы можем помыть машину?
— Нас снимать запрещено, сейчас идет спецоперация. Медведев и Путин приедут.
— Я никого не снимаю, вы подскажите, где автомойка ближайшая? (Я действительно не собирался их фотографировать, сдались они мне)
— Нет, вот зачем фотоаппарат? Сейчас спецоперация, приезжим вообще снимать запрещено! Принесите ка мне документы на машину.
— Алле, я вас спросил, где мы можем помыть машину!
— А… Три километра вперед и там слева ищите автомойку.
Я ушел, документы показывать не собирался.
В другой день мы с Михаилом отправились в сервисное агентство МВД, где принимают экзамены, выдают водительские удостоверения, ставят и снимают с учета автомобили, регистрируют оружие. Пятница, около четырех часов вечера — и никаких очередей. Трудно поверить, что ежедневно здесь обслуживают до двух тысяч человек…
Редко когда на снятие и постановку на учет, включая растаможку, уходит больше пятнадцати минут, — уверяет Леван Санадзе, директор межрайонного сервисного агентства МВД под Тбилиси. — Обычно девять-десять минут. Не верите? А вы поговорите с водителями.
Я не поверил и лично спросил у нескольких человек с новыми номерами в руках, сколько времени они потратили на их получение. Все ответили 10-15 минут!
Операторы.
Систему сделали так, чтобы человек не тратил нервы и время. Рядом со зданием МВД находится самый большой авторынок Кавказа, на сорок гектаров. Там работает сотрудник полиции, сверяет VIN, а продавцу или покупателю даже не обязательно там быть: информацию занесут в компьютер — и ее тут же увидят здесь. А хозяин может уже выбирать себе номер.
Мы подходим к подобию платежного терминала с сенсорным экраном. Вы вводиде буквы и цифры, которые хотели бы видеть на новом номерном знаке. Если такой знак уже выдан, компьютер предлагает подумать над другим вариантом. Если комбинация свободна, то на экране появится цена. Самый дорогой знак (скажем, с вашим именем или только из семерок или единиц) обойдется в десять тысяч лари (около $6000), если знак содержит три буквы и три цифры, но без дефиса между ними — около 700 лари (примерно 400 долларов).
Если устраивает обычный «очередной» знак, то сразу подходите к стойке и получайте без каких либо переплат.
В десяти шагах находятся кассы, никуда не нужно бегать.
Заказы на изготовление индивидуальных номеров выполняются в соседнем здании. Леван ведет нас в эту мастерскую, где с помощью нехитрых клише и пресса один полицейский штампует номера, а другой накатывает на них краску.
— И что, в Грузии нет номеров-«вездеходов»?
Санадзе гордо улыбается:
— Нет у нас блатных номеров! Нет даже номеров для полиции! У нас так нельзя. Вот, например, я полицейский. Если я нарушу и меня остановит другой полицейский, а я ему покажу удостоверение полицейского или скажу: «Отпусти, брат, я сам из полиции», — меня уволят.
И действительно, мы посмотрели, номер на автомобиле директора оказался самым обычным.
По желанию номер может быть как продолговатым «европейским», так и «квадратным», причем без доплаты. На изготовление «заказного» номера уходит минуты три.
Старые номера разрезают пополам и собирают в огромные кучи. Каждые полгода агентство продает с аукциона тонны алюминиевого лома — и зарабатывает несколько тысяч долларов.
Потом нам рассказали о порядке сдачи экзаменов для получения водительских удостоверений.
После минутного оформления документов соискатель идет в уставленную мониторами соседнюю комнату — и сдает теорию. Полчаса на тридцать вопросов, максимум три ошибки. Медицинских справок нет, только тест на дальтонизм перед сдачей теории.
— Если наши сотрудники увидят, что человек, например, без руки или ведет себя неадекватно, то позовут врача, а тот скажет, можно ему давать права или нет, — объясняет Леван.
Комната для сдачи теории.
Сначала компьютер предлагает выбрать один из восьми языков, на котором ты будешь сдавать экзамен. Естественно, есть и русский. Затем на экране появляется полихроматическая картинка — это и есть тест на дальтонизм. Если верно определите «замаскированные» цифры, то, считайте, прошли медкомиссию — и приступаете к экзамену. Не сдали — приходите через неделю.
Сдали — выходите на улицу, где вас поджидает Skoda Fabia и экзаменатор-полицейский. Общее время на получение прав с момента оформления документов, сдачи теории и площадки может достигать одного часа и обойдется в 35 долларов! Один час и 1000 рублей!
История от том, как Михаил Подорожанский получил грузинские права:
«Тем, кто расспрашивает меня о Грузии, я протягиваю синюю пластиковую карточку.
— Грузинские права? А что, там нельзя ездить по российским?
— Можно. Но угадай, сколько на это ушло времени?
— Ну…
— Сто сорок секунд!
Еще раз: две минуты и двадцать секунд! Время засекал не я, а фотограф. Перенося в компьютер данные из российского водительского удостоверения, девушка-полицейский попросила меня посмотреть в глазок фотокамеры, затем взять стило и поставить «электронную» подпись. Девушка нажимает на клавишу «Print» и вручает мне карточку. И ведь 140 секунд — явно не рекорд: секунд десять ушло на то, чтобы исправить ошибки, — надо не Mihail Podorojansky, а Mikhail Podorozhanskiy…
И все же без блата не обошлось. Во-первых, мне поверили на слово — и не потребовали «официального подтверждения» из органа, выдавшего водительское удостоверение в России. Во-вторых, со мной был Лаша, коллега из грузинского издания журнала Auto Bild, который «поселил» меня в своей тбилисской квартире: получая водительское удостоверение, нужно указать адрес, по которому будут приходить «письма счастья» — требования заплатить штрафы за нарушения».
Увидев этот снимок, Сорокин тоже захотел получить грузинские права. Но было уже поздно. Редко встретишь столько красавиц в одном месте, а уж в полицейской форме — наверное только в Грузии…
Оказывается, техосмотр постигла та же участь, что и медицинские справки. В Грузии сочли, что как очаг коррупции техосмотр приносит больше вреда, чем пользы, — и отменили его минимум до 2012 года, пока не появится механизм, исключающий взятки. По тем же причинам, кстати, отменили и санэпидемнадзор, и пожарные инспекции… Естественно, в Грузии не стало больше ни тараканов, ни пожаров.
Нет в Грузии и ежегодного транспортного налога. Единственный существенный сбор с автовладельцев — таможенная пошлина, которая зависит от года выпуска автомобиля и объема двигателя. Любопытно, что растаможка новых машин обходится дороже, чем подержанных. Например, за автомобиль, выпущенный в текущем или прошлом году, — по полтора лари (чуть больше доллара) за «кубик» рабочего объема, за пятилетку — по одному лари, если машине десять лет — по 0,5 лари, и лишь начиная с 13-летнего возраста расценки вновь растут: за растаможку 15-летнего автомобиля — по 0,8 лари за «кубик».
В этот день в агентстве было поставлено на учет около 500 машин, 230 человек сдавали теоретический экзамен, около 300 — практический, около 200 получили права, а всего было примерно 1500 посетителей. И ни один из них не провел в очереди ни минуты. Агентство работает 365 дней в году, без праздников и выходных.
Вот такая реформа…
Посмотрим, что получится у наших реформаторов, а пока я процитирую опрос, проведенный «БалтИнфо» у нашего населения:
Большинство респондентов, на вопрос: «Как Вы будете обращаться к полицейскому?» ответили, что говорить с ним не о чем и «надо от него бежать» (51%).
Вторым по популярности оказался ответ «просто на «Вы» — он набрал 22% голосов.
Только 10% россиян готовы обращаться к стражам порядка «господин полицейский».
Среди прочих вариантов обращений — «Товарищ милиционер» (8%), «Гражданин начальник» (5%) и «Офицер» (5%).
Напомню, отвечая на вопросы журналистов в ходе обсуждения закона «О полиции» глава МВД РФ Рашид Нургалиев, предложил, обращаясь к полицейским, использовать форму «Господин полицейский». Потому что, по мнению министра, «так везде говорят».
Поживем, увидим…
via chistoprudov
