1031
0,3
2016-05-13
Этот страх, он гнездится внизу живота...
Феликс Комаров
Этот страх, он гнездится внизу живота,
Зажимая в кулак жизни тонкие струны.
Эмбрионом души, бьет в груди немота
Укрывая приют, где великие гунны
Сочетают узоры из света и тьмы…
И пульсирует тяжесть свинцового крика,
Что не может прорваться сквозь панцирь вины.
И вокруг лишь личины и тени без лика…
Одиночества белые сны.
Я един с этим страхом, он корень, опора.
Без него я исчезну, не зная о том.
Он врезается в бок, как наездника шпора.
Пробивает покой, как заточенный лом.
Этот страх — это я, между тьмою и тьмою
Создаю хрупкий мост, называемый жизнь.
Украшаю его разноцветной мечтою
И лечу с него вниз.
Исчезаю, но некому плакать об этом.
И никто не заметит пустующий мост.
Раскрывается страх, тем, что было до света,
Тем, что было до тьмы, тем, что есть как вопрос,
Без надежды ответа.
Этот страх, он гнездится внизу живота,
Зажимая в кулак жизни тонкие струны.
Эмбрионом души, бьет в груди немота
Укрывая приют, где великие гунны
Сочетают узоры из света и тьмы…
И пульсирует тяжесть свинцового крика,
Что не может прорваться сквозь панцирь вины.
И вокруг лишь личины и тени без лика…
Одиночества белые сны.
Я един с этим страхом, он корень, опора.
Без него я исчезну, не зная о том.
Он врезается в бок, как наездника шпора.
Пробивает покой, как заточенный лом.
Этот страх — это я, между тьмою и тьмою
Создаю хрупкий мост, называемый жизнь.
Украшаю его разноцветной мечтою
И лечу с него вниз.
Исчезаю, но некому плакать об этом.
И никто не заметит пустующий мост.
Раскрывается страх, тем, что было до света,
Тем, что было до тьмы, тем, что есть как вопрос,
Без надежды ответа.