Лев Рубинштейн. Культподход

Возникшие вдруг и выглядящие, мягко говоря, экзотически даже по нынешним временам «Основы государственной культурной политики» никем не подписаны. Что может быть воспринято либо как претензия на создание священного текста вроде «Краткого курса истории ВКП(б)» или «Морального кодекса строителя коммунизма», либо как мрачное напоминание о том, что в нелегкие годы построения социализма в отдельно взятой стране отдельные изобретения осуществлялись анонимно в учреждениях, называемых шарашками.

Так или иначе, упомянутые «Основы» — это то ли осознанная, то ли бессознательная попытка на общей реставраторской волне, в духе все того же, но адаптированного к новым реалиям «совка», соорудить что-то вроде социалистического реализма — универсального «творческого метода», обязательного для всех, кто хочет петь и смеяться как дети.

О перспективах этой дерзновенной попытки я даже не буду говорить: они слишком очевидны. Но такое намерение понятно и даже в каком-то смысле логично. В гомогенном обществе, каковое они пытаются сляпать из разнородных, не склеивающихся и не свинчивающихся деталей, должна по идее (по их идее) быть и гомогенная культура, функционирование которой должно регулироваться государственными институтами.

Самый броский пункт этого разлапистого документа — это, конечно же, бойкий слоган «Россия не Европа». Вопрос интересный. Екатерина Великая, например, заявила однажды, что Россия — европейская держава, то есть Европа, а возражать монархам было как-то не принято. А вот анонимные авторы «Основ» из-под крыла культурного министра Мединского говорят нам, что нет, не Европа. Кому верить? А кому хотите. Во всяком случае, пока дают, можно спорить.

А вот русская культура, по крайней мере в своих наиболее жизнеспособных проявлениях, — это культура европейская и никакая другая. Тут хоть спорь, хоть нет.

Именно она, русская культура, та самая, которую наши предки и мы изучали в гимназиях, школах и университетах, создала ту оптику, посредством которой многие поколения образованных русских людей привыкли разглядывать свою страну, свою историю, свою жизнь с позиции европейского человека. То есть со стороны.

Авторы «Основ» все время говорят о каких-то таких особых и ни на что не похожих традициях, которые… ну и так далее. Так вот, традиция русской культуры — как, впрочем, и вообще европейской — это прежде всего традиция критического осмысления. Осмысления истории — и отечественной, и мировой. Осмысления себя, то есть самой этой традиции. Это традиция постоянного обновления, улавливания и освоения языка современности, сколь тревожной и неудобной ни казалась бы современность. Это традиция деятельного сопротивления отдельного человека враждебным и косным обстоятельствам, а не ленивого барахтанья в стоячей воде казенного самолюбования, называемого почему-то патриотизмом.

Именно эта традиция свободно укладывается в европейский и мировой культурный контекст, именно она породила ряд имен, создающих представление о России как о чем-то реально и достойно существующем, а не как о досадном историческом недоразумении.

Но вот мне попалось недавнее рассуждение господина министра, который не то чтобы опроверг, а как бы прояснил этот скандальный тезис — про то, что «не Европа». Он сообщил что-то вроде того, что Россия-то как раз Европа и есть. И даже больше, чем Европа. По крайней мере в территориальном отношении. А вот Европа давно уже никакая не Европа, а так — черт знает что такое.

Такого рода откровения — кстати, вовсе не уникальные в наши дни — я, пожалуй, не возьмусь не то что анализировать, но даже и комментировать. Тут требуется специалист в совсем другой области.

В общем, «Оп-па, опа, оп-па! Россия не Европа! А если и Европа...» Дальше читатель пусть досочинит сам, по мере возможности избегая самой очевидной рифмы.
Your text to link...