Инна Гончарова



Женщина похожа на шкатулку.
Кто её сумеет отворить,
Россыпи зелёных изумрудов
Могут удивить и ослепить.
Если камни положить обратно
И опять о них не вспоминать,
Блеск алмаза и слеза граната
Будут меркнуть, будут потухать.
Если камни целовать губами,
Шлифовать, хранить их и смотреть,
Эти камни звёздными огнями
Будут годы долгие гореть.

Лия Алтухова



Пожалуй же упорства мне и сил,
Как нас в софитах бы не разбросало.
Терпения, чтоб крест свой донести,
И сохрани красивое начало.

Пусть будет в первом акте больше нас,
Поменьше второсортных персонажей,
И даже есть скучен наш рассказ,
Не дай закончить откровенной лажей.

Пусть будет ярок свет, зеленый фон,
Не нужен блеск ампир и декораций.
И каждый будет счастлив и влюблен.
В развитии придется расставаться,

Метаться, сквернословить и страдать,
Неспешно наносить друг другу шрамы.
В конце героям нужно погибать,
Согласно всем законам чистой драмы.

И спорить мне с всевышним и судьбой,
И не найти в нем верность плеч и мужа.
Сюжет затерт и потому простой,
Как шар земной, итог поярче нужен.

Не дай же мне в финале спасовать,
И заменить его любовь другими.
Как автор, ты же должен понимать
Всю сложность аксиом драматургии.

Ему не быть таким же молодым,
А мне не залечить, возможно, раны.
Но сохрани, пожалуйста, живым
Недогероя моего романа.

1781 — Открытие Урана. Удалось сие сделать Уильму Гершелю, который поначалу принял тело за комету. Однако прошло пару месяцев и выяснилось, что это таки планета. Как верный британскоподданный нарек ее Гершель в честь правившего в то время английского монарха планетой Георга. Однако где-то звезды не сошлись, имя не прижилось, и имеем на данный момент то, что имеем.
Однако степень доктора Оксфордского Университета и пожизненную премию в размере 200 фунтов в год от благодарного короля Гершель получил. Ну, и как бонус — стал членом Лондонского Королевского общества.

1881 — убили Александра II. На него покушались — начиная с Березовского в Париже в 1867 году. Затем были неудачные попытки в Питере в 1879, знаменитое фиаско с подрывом императорского поезда в том же году и, через год, взрыв в Зимнем, сотворенный Халтуриным. Но таки добили. И бомба Гриневицкого на набережной Екатерининского канала в Северной Пальмире оказалась фатальной для Александра «Освободителя».

1917 — увидел свет первый номер «Известий». Ну, не совсем так. Выходить она начала в октябре 1905. Однако через пару месяцев арестовали Льва Троцкого, главного автора издания, так что решили, что 13 марта 1917 — самое оно для официальной даты основания. Кто постарше, помнят анекдот советских времен: «В „Правде“ нет известий, в „Известиях“ нет правды». Примерно так и было. Ну, кроме фиксации событий как таковых. Ну, а уж их трактовка — авторское видение, так сказать. Или политическая линия и зрелость, если угодно

1995 — Манифест Фон Триера «Обет целомудрия». Что за зверь? Это составленный в соавторстве с Томасом Винтербергом документ о рождении авангардного направления «Догма-95». Дескать, техника и стилистика — это, конечно, гут, но сюжет и персонажи в приоритете. К примеру, «Королевство II» снималось в основном на ручную камеру, правила монтажа и освещения — побоку, в результате знаменитая зернистость кадра. Однако с коммерцией не поспоришь, а этот мини-сериал стал весьма успешным.
Обнародовали документ на Парижской конференции, посвященной столетию кино. Искусство должно быть честным, выразительные средства — аскетические, всего десять правил. Снимать только на ручную камеру, звукоряд и видеоряд писать вместе, комбинированные съемки — в утиль, спецосвещение — туда же, табу на сцены убийств, пленка — только 35мм, режиссер в титрах фильма отсутствует.
Чуете революцию? А ее нет. Ну, как. Несколько работ в таком формате состоялось, и на этом — все… Время и кино все расставили.

Лия Алтухова



Ну понравься мне еще, пожалуйста, понравься
Хоть на час… Хотя б на пять минут.
Не дай сойти на равнодушья станции,
Чтобы продолжить без тебя свой путь.

Хоть на минуту снова стань роднее,
Добавь мне смеха в уголочки губ,
Я стану в миг в десятки раз сильнее,
Заставь меня влюбиться снова вдруг.

Хоть на секунду пересечься взглядом,
Но ты назло не смотришь мне в глаза.
Пожалуйста, понравься! Очень надо!!!
Что снова вздрогнул от эмоций зал.

Когда нас скроет ткань цвета бургунда,
И ничего не сможет нас связать,
Понравься мне, хотя бы на секунду…
Невыносимо нити обрывать.

1365 — Основание Венского Университета. Первый универ на в немецкоязычном мире, в Европе — третий. До него уже функционировали в Кракове Ягеллонский и в Праге Карлов университет. Герцог Рудольф IV получил приставку «Основатель». За время существования в качестве студентов и преподавателей в универе отметились девять лауретов премии Нобиля. Были замечены такие личности, как Грегор Мендель, Густав Малер, Карл Каутский.
Сегодня хдесь на 130 специальностях (курсах) обучаются порядка шестидесяти трех тысяч студентов. Это крупнейший университет немецкоязычного пространства.

1918 — Москва снова стала столицей. Ну, помните, наверное. Петр построил Питер, с того времени и повелось. Однако короновались, что характерно, все-таки в Белокаменной. Ну, а в период Гражданской войны показалось целесообразным правительству перебраться в Кремль

1940 — Завершилаь Советскол-Финская война. Результаты?
Три с половиной месяца боевых действий, 333 тысячи убитых, облом с Линией Маннергейма. Финляндия была вынуждена уступить до 10% территории. НО.
Престиж Красной Армии рухнул ниже плинтуса, Финляндия сблизилась с Германией, СССР исключили из Лиги Наций как государство-агрессор.
Некоторые историки относят эту кампанию ко Второй Мировой. Многие полагают, что после этой войны руководство Рейха вопрос о нападении на Союз решило окончательно и бесповоротно.

Миша Костров



Мир рассыпается в прах.

Я — прах (еще тлеющий)

Я — старческий страх.

Трясущимися руками

Сам себя воскрешаю

Корвалолом — «стучи, стучи» —

Мне еще рано в ночи

Идти по заветным ступеням

За которыми сотня дверей,

Но нет ни одной моей

Той, за которой ты

Ждешь испросить пощады,

Сценарист моего отчаяния.

А, может быть, просто боюсь?

Боюсь, уже, чаще чем радуюсь,

Всегда под подушку кладу

Капли жизни (вот жизнь!)

И градусник —

Чтоб помучать себя еще —

Все мне мало…

Закончить сценарий бы

Да, тихонько, во сне найти

Дверь в счастливое время незнания,

Где мы были вначале пути.

Патри



Стратегические ходы весьма не верны,

Если их суть подпитывают душой.

Ну представьте себе занозу в вене, — Без иглы не вытащить и рукой.

Чтобы милым самым всегда казаться –

Надо очень этого уж хотеть.

Не плеваться, не зарекаться,

Не хлестать правдивостью, словно плеть.

Чтобы быть выносливым – нужна сила,

Быть по совести – вечный бег.

Отгонять от себя всех трусливых,

Не покаявшись – словно грех,

Словно мёд, приправленный твоим ядом,

Все ведь точно напомнят вдруг про него,

А высказывания славным ямбом

В порошок сотрут, в плацебо.

Как же славно гореть под небом,

И топиться в чистой воде.

Чем покоиться мнимым следом

В этой вечно усопшей траве.

Ингурен



вы не могли бы меня забыть?
где-нибудь в аэропорту, при пересадке
или в трамвае на задней площадке
или в канун рождества на Таймс сквер.
а лучше — из памяти временем смыть.

вы не могли бы обо мне не мечтать?
не проживать со мной жизнь вхолостую
не повторять мое имя всуе
не отлагать неотложных мер
да не готовиться жить, если пора умирать.

когда вы будете наконец мертвы,
будет ли значимо, что вас убило?
старость, молния, рак, револьвер
или то, что вас так наотмашь забыли.
когда вас не будет в живых — где будете вы?

вы не могли бы больше совсем не знать,
что будет дождь, если не взять зонта,
что страх оправдан, как повод для полумер
что все конечно и все это суета.
вы не могли бы просто начать дышать

Анна Танцюра



Эта девочка вечно будет в тебе, чтоб ты не делал, ни болеть, ни спасаться бегством, ни много пить. Уже было, ты помнишь, тебе помогли не съехать, не свихнуться. Но её функция – просто быть.
Ровно в десять, в четверг она снова подходит к стойке. Шот за шотом, но градус совсем не берет. А на утро проснется в чьей-нибудь новой койке. Соберется и молча, без слов уйдёт.
В таких девочках всё-таки есть фатальность и в случайностях – злобные зубы судьбы. Но она в тебе проверка на бронебойность и дальность, на уменье идти и не замечать столбы.
Эта девочка будет. Так суждено, по сути, без неё тебе было бы скучно жить. Но порою становится страшно, страшно до жути. От неё не уйти. И уж точно не пролюбить.
А она все порхает в витринах и телеэкранах и давно совершенно не помнит о том, кто её никогда не ранит, том, кто был бы её приютом, её огнем.
Эта сущность случайностей – совпали на раз частоты – для кого-то обыденно, кому-то атомный взрыв. А потом преломились координаты, высоты и логичный, обычный и жёсткий разрыв…

Патри



Если вас синхронно отталкивают – промолчите.

Уйдите в тень, потеряйтесь, «лишитесь жизни».

Это же неплохо – плыть, как в корыте,

Да к черту чувства, ведь важны только мысли.

Если не замечают вас – просто дышите,

Нащупайте части губ, свои кисти, тело,

Мы ведь по сути и живем неумело,

Оттого что там наверху нами пляшут смело.

Если вас не приемлют – идите к морю,

Просто ощущайте свои истоки,

Только море разделит всё ваше мнимое горе,

Ну а вы напишете очередные строки.

Если вам до тошноты непонятно –

Не играйте в прятки сами с собою.

Думайте, что вы адекватны.

Просто верьте. Ведь вера живет в основе.