Ингурен



Если выпадет снег -
нам с тобою не поздоровится
нас погубит зима
нас проявит ее сукровица.
Нам бы белыми стать
да не столь мы простые, чистые
нам бы лечь и молчать
но бежим мы: боимся выстрела
Если выпадет снег -
мы объявим войну безжалостно
мы расплавим его
потом, спе*мой и кровью алою
нам бы стать темнотой
нам бы скрыться в тени… Да некуда:
на ее простыне
мы сверкаем как звезды. Светлые.

Патри



Ты хотел что-то сделать в этой жизни?

Забудь.

Не мельчи, а то плохо выглядишь.

Подустал совсем, героям-парням проигрываешь,

Нет усилия, нет таланта – к чёрту пошли их всех.

Ты ведь лапы давно сложил от бессилия умирать,

Только бьешься упорно ты камбалой

по асфальту всё.

Не дошутишься, не довыпендриваешься,

Не доглумишься всё никак над своим бытием.

Всё тебе мусорка, да красиво всё,

Всё тебе не так, да не эдак всё,

Не добалуешься, не доносишься

cо своим откровением, тем, что прёт глистом.

Ты – тот парень во мне, тот, что бесится,

Перетрахивает, недолюбливает.

Я убила б тебя, но не просто всё.

Ты оскаливаешься, но стрижешь меня.

Миша Костров



Ты так хороша, так совершенна — При виде тебя, стынет сердце,
Случайный прохожий чувствует себя неполноценным.
Ты упиваешься властью, славой,
На “голубом глазу” называешь “лево” — “правым”.
Бесконечно компенсируя провинциальные мотивы,
Змеей ползешь по лестнице дальней перспективы.
Я курю на площадке,
Мне смешно от того, что сладок дым…
Какое счастье, не иметь отношения к… “тудым — сюдым”.

1778 — Оливер Поллак придумал знак доллара. Версий о происхождении в достатке — и аббревиатура из названия государства US, которые соединили, а затем из них исчез нижний изгиб, и что как образец была взята испанская денежная единица песета. Версий и ассоциаций много. А название пришло из Германии. Талер в Скандинавии называли «далер», а в Англии — доллар. С бору по сосенке и набрали.
Сначала он не был вечнозеленым — банкноты были серого цвета. Но в 1862-63гг появилась партия, тыльная сторона которой была окрашена в зеленый цвет. Вроде бы оказались излишки зеленой краски в Нью-Йоркской печатной компании, которой был доверен выпуск банкнот. «Не пропадать же добру» — решили рачительные хозяева и пустили краску в ход. Прозвище green backs, то бишь «зеленые спинки», приклеилось моментально. Так и пошло. Стандартный вид купюр — на лицевой поротрет, на обороте — памятник — утвержден в 1929 году. Кстати, доллар ни разу не бумажка — это смесь волокон хлопка и льна, прошитый волокнами шелка. Отсюда и его износоустойчивость.
На сегодня общая сумма находящихся в обращении купюр — около триллиона долларов



Салмон Чейз — глава Верховного суда, автор «in god we trust» на купюре и первое лицо на долларовой купюре

1938 — Совершено надругательство над кофе. Швейцария, «Нестле». Помните это всегда. Именно изыскания технолога фирмы Макса Моргенталера явили миру растворимый кофе. Дабы лучше представить цинизм произошедшего, стоит упомянуть, что сам изобретатель никогда не пил растворимый кофе. Анафема))

Михаил Кульков



Опадает закат, как листва, в синеву.
Скоро кончится день, как закончится осень.
Ты дождёшься весны и утра как-нибудь…
«Как-нибудь – это как?», — кто-нибудь переспросит.

Ты впрямую не скажешь, а с чем-то сравнишь:
С перекатом воды, с нотой памятной песни…
Опадает закат… только лишь… только лишь…
Только лишь тишина чашу слов перевесит.

И тенями друзей тень ночная придёт,
Понесутся года кукованьем кукушки.
Это будет вчера, как вчерашним был лёд –
Лёд, который сковал прошлой ночью опушку.
Повториться дано, в ту же воду войдём
Отпечатками этих цветных фотографий…
Ностальгия пройдёт проходящим дождём –
Проходящим дождём в неизбежное завтра…
_________________

Лия Алтухова



«Ну, подергай за ниточки.
Видишь, еще могу
я плясать и петь!»
Но скручивает в дугу
этот смех, того, кто был мне как будто друг.
Я ведь правда не из робких,
но каждый раз
Попадаю в плен его безразличных глаз,
он играет,
так нарочито, так напоказ…
Эту мглу,
его неверность, имбирный чай,
невозможностью оправдать мою печаль.
Залечить, замазать,
только б не одичать…
И стою, нелепа так же, как павший Рим.
На одной женат, другой истошно любим,
он себе противен, но непоколебим.

Так податливо-пластичны тела девиц.
Нити вверх и вот улыбки коснулись лиц.
Мне ж совсем не хочется падать безвольно вниз…
Я ведь правда не из робких,
Пусть будет блиц.
Перерезать нити, бирочки поснимать:
«Путь та делит дом,
а эта с тобой кровать.
Я не буду больше, друг мой, с тобой играть..»

Феликс Комаров



Есть смех от сердца, есть от пуза,
Есть смех убежище, есть дом.
Смеясь с души не сбросишь груза,
Отложишь просто на потом.
Ныряешь мышкой в норку смеха,
Но жизнь как кошечка придет…
И украшение из меха,
Коту на свадьбу принесет.
Так смейся, если сердце просит,
Не отрицая страх и боль.
Косой веселой смерть всех скосит-
Такая шутовская роль.
На карнавале пьют скелеты,
Пускают зомби кишки вверх…
Ну а печальные поэты,
Там отдуваються за всех.
Они и плачут и смеються
И монстрам прочитав стихи,
Уйдут домой, пить чай из блюдца,
И по душе вести стяжки.
Зашить прорехи, дыры, раны…
И посмеяться над собой,
И прикоснуться к свету тайны,
Своей печальною строкой.
Но нет печали, грусть нисходит,
Как белый снег на грязь дорог.
Отец поэзии был Один
Великий воин — грозный бог.
Когда смеялся бог Валгаллы-
То сотрясался грешный мир.
И даже смерть им уступала,
Страшась нарушить асов пир.
А смертный редко так хохочет
Скорее мышкою пищит
Он в жалкий юмор спрятать хочет
Свой страх, из смеха сделав щит.
Смех это гром — конец творенья
С ним распадаются миры
Неживший исчезает тенью,
Когда гремит финал игры.
Вот это смех! Господь хохочет
И возрождает этот мир!
И прорастает смех из почек.
И наполняет смех эфир.
И мы летим как смехаволны…
К чему искать нам смех вокруг?
Когда единым смехом полны
И я, и ты мой грустный друг.
Ведь лишь печальным — смех спасенье,
А тем, кто смех — не нужен смех.
Так Солнце, не нуждаясь в тени
Ее творит — спасая всех.

Марина Шуханкова



Нацеплю нелепые бусы –
Нужно стать сегодня нежнее…
Лебединая песня Музы…
Я не ангел твой, я – нужнее.

Отвоюю глаза у ночи,
Снизойду до твоих коленей.
Всеми силами, Aвва, Отче,
Я не страсть твоя, я – нетленней.

Заклеймлю тебя красной мастью
Дерзких губ, приручая зверя
Потаённой моею властью.
Я не боль твоя, я – острее.

Изведу твоё сердце в плаче,
Прикасаясь ознобом кожи,
Ты не выдержишь… Это значит:
Я не жизнь твоя, я – дороже.

Людмила Дунец



Меланжевым голосом неоднозначно
То тише то громче ведём мы беседу.
Так хочется выдохнуть: «хватит, уеду»!
Но рот забиваю мелисcовой жвачкой.

И надо держатся, ведь мы дипломаты -
В любви и в постели молчим откровенно,
Где нужно вводить стон и крик внутривенно,
Висит тишина как стерильная вата.

Ты вышел из всех интересных обличий.
Хотя ведь когда-то меня добивался.
Меланжевой нитью силок размотался.
Мы политкорректны до мегаприличий.

Сергей Анчуткин



В квартире как раз было тесно. На коврике у двери сидели я, призрак отрочества и воображаемый друг Гриша. Проще говоря – ни души. 
Друг, кстати, не мой. Не знаю, чей. Но кроме меня, его никто не видит. Он прибился к нам с призраком прошлой весной, с помощью молотка и пары ржавых гвоздей. И с тех пор висит не до конца мертвым грузом. А вот молоток — наоборот, в хозяйстве пригодился. Картину там повесить. Или палец к стене прибить. Да и вообще. Красивая вещь. 
Когда мы поняли, что происходит, то все хором забились под одеяло. Но там тоже гулял ветер. И кажется, даже выгуливал ободранного кота. Тогда мы решили забиться под кровать. Но у моей кровати нету ножек. Да и самой кровати, если честно, нет. Так, матрац на стене и пара пастельных пейзажей. Поэтому Гриша попросил чаю.
— Можно мне чаю?
-Чай – это слишком по-осеннему, прости. Возьми лучше компот. Он еще с зимы в кладовке. Разлит. 
И Гриша поплелся в кладовку. А мы начали собираться. Где-то ждала куча неотложных дел. Мне нужно было на роботу, призраку – писать стихи в духе Уильяма Блейка в переводе Маршака. Грише нужно было только немного сочувствия. 
— Вы куда? – это он выбрался наконец из лабиринта кладовки.
— В основном звонить людям и предлагать купить что-то ненужное. Еще немного курить с независимым видом у окна. Он давно хотел со мной покурить, но я обычно делаю это с тоской. – Это забираюсь в лабиринт галстука.
На улице ходили какие-то люди. Они смотрели на меня, поправляли улыбки и кому-то звонили. Наверное, предупреждали тех, что еще не вышли. 
Лично я предпочитаю думать, что ничего у них и не вышло.
Покурить, кстати, так и не получилось – независимого вида не было на месте. Вообще ничего не было на месте. Телефон, например, я нашел в холодильнике. Люди в нем мерзли и звонили мне сами, предлагали свои деньги, товары, мечты, судьбы… Я отвечал, что мне не нужен секонд-хенд, и вообще ничего не нужно.
Люди все время пытаются что-то приобрести. Хотя на самом деле хотят от чего-то избавиться.
А до работы я так и не дошел. 
Потому что за мной пришел ветер.