Виктория Егорова
г. Санкт-Петербург



Сегодня город скучен и угрюм,
Он чайником шипит на тесной кухне,
Но ждет что ровно в полдень
пушка ухнет,
Что солнца луч ему
протянет руку,
И он наденет праздничный костюм.

Не плачь, мой друг,
Нам не впервой терять
Любимых и покой.
Причем тут город? –
Непогрешим он,
Строг и вечно молод.
А мы?
По вечерам спешим домой,
Пусть ждут не те…
Но это тоже
важно,
Мы ищем утешение в эпатаже,
Хотя, не он согреет нам постель.

Ольга Дубинянская
г. Симферополь



Куролесили Курилы,
Усмехался пересмешник,
Трепетали струны лиры,
Вишни свет струился вешний.

Над бездомными домами
Божий глас висел как знамя,
Не подхваченный ветрами,
Не востребован сознаньем.

Прихожане у прихода,
Маясь верою бесплодной,
Шли привычным крестным ходом,
Ободрясь обрядом водным.

Небо синим Божьим оком
На безумный мир глядело.
Светом, солнечным потоком
О Любви безмолвно пело…

Нина Гейдэ
г. Копенгаген



Приготовиться к смерти, как сушат грибы к зиме:
пожелтевшие письма – гербарий увядших дней –
разложить на столе, помолчать, посчитать в уме,
сколько раз умирал от любви – от игры теней.

Три любимые книги опять перечесть в слезах,
проходить целый день в халате и быт презреть.
И подумать о том, как же жалко с саней слезать,
на которых пригрелся и даже сумел прозреть:

только это движенье и было всего милей –
в никуда ниоткуда под лёгкий полозьев скрип.
Как невольный всхлип, ощутить белизну полей,
трепетанье ветвей, подо льдом – шевеленье рыб.

Но тряхнуть головой – поубавить игривый пыл
забияки-щенка, что заметно к весне подрос.
Приготовиться к смерти, смахнуть с антресолей пыль,
и тогда уже жить начинать, наконец, всерьёз.

Виктория Егорова
Г. Санкт-Петербург




Страны росли, возрождались и рушились,
Но с упоеньем капризных детей,
Боги всегда увлекались игрушками –
Юные боги играли в людей.

Вместе сражались камнями, железом ли,
Радость победы деля пополам,
После, друг другу почти бесполезные,
Гордо они разошлись по углам.

Время их лихо кружило столетьями,
Переменив навсегда игроков,
Умерли боги, состарились дети, и
Взрослые люди играют в богов.

Но все равно, приглядевшись внимательно,
Видно: могущество – самообман.
Люди – набор оловянных солдатиков,
Брошенный богом в забытый чулан.

1147 — Первое упоминание о Москве. Как правило, если нет точных указаний на дату основания города, за таковую принимают первое упоминание о нем. С Москвой обстоит как раз так — князь Суздальский Юрий Долгорукий позвал к себе на встречу в «Москов» своего союзника Святослава Ольговича, которого выперли из Новгород-Северского. У Юрия в Москве была временная резиденция, там же произошла встреча, благодаря которой Юрий был записан в основатели Москвы, коим не является.Прозвище свое князь заработал не за особенности антропометрии, а за умение подгребать по себя все, что плохо лежит. Впрочем, что лежало хорошо, также могло попасть во владение сына Владимира Мономаха.
Кстати, версий о времени основания Москвы и его инициаторах нынче великое множество.
С одной стороны, российские археологи утверждают, что раскопки на территории города выявили наличие деревянной мостовой 10-го века.
С другой стороны, некоторые историки категорически утверждают, что при первой переписи Золотой Орды (1237-1238 года) и второй (1254-1259 года) Москва не упоминалась. И основана была в 1272 по приказу хана…

1909 — Основание Тель-Авива. В отличие от Москвы дата основания Холма Весны известна точно. Он не планировался изначально как город, а был построен как пригород Яффы и назывался Ахуза́т-Ба́ит. Через год на общем собрании жителей квартала его решили переименовать в Тель-Авив. Квартал разросся в город, в котором селились евреи, перебравшиеся в подмандатную Палестину. Если в начале было много выходцев из Польши и России, то затем, в 30-е, после прихода к власти Гитлера, появилось много евреев из Германии. Именно архитекторами германской школы были созданы дома, которые признаны сегодня архитектурными памятниками и благодаря которым Тель-Авив занесен в культурное наследие ЮНЕСКО как «Белый Город». А ведь цель, которая ставилась в то время — создание массового недорогого жилья…
В апреле 1950 было создано административное образование Тель-Авив — Яффа. На сегодняшний день Тель-Авив — экономический центр страны.
Побережье Средиземного моря на север от Тель-Авива на 50 км (вплоть до Хадеры) — это сплошная городская застройка. Побережье южнее Тель-Авива являет собой также сплошную городскую застройку, которая вначале называется Яффа, затем Бат-Ям и далее Ришон-ле-Цион.

Светлана Андроник-Шимановская
г.Черновцы



Никаких вечеров, поцелуев, чулок, перчаток.
На песке вдали чуть зрим ступней моих отпечаток,
Соль морская прощаньем скрипит на зубах, но чаек
Тяжесть воздуха как-то нисколечко не печалит.
Горизонт янтарем загрустил над уснувшей гладью,
скорбным отблеском в море, что мрачен, но золотист,
Горизонт напоследок сегодня необычаен.
Время солью, песком, печалью тихо сыплется из горсти,
Исчезает, проходит, и блекнет радуга восприятий…
Чтоб с тобой воскресать — соглашалась идти к распятью,
И теперь от расплаты никому из нас не спастись.
Я уже ухожу… Прости…

Средь величия дюн, мне барханом стать проба тщетна.
Я парила в плену, но сама не смогла стать пленом.
Я просила религии, пусть бы текла по венам
Вместо крови вода, чтоб без боли уметь смиренно
Быть по-женски счастливой, впоследствии без рубцов.
Умирая в тебе не дрожать, — просто прочь уйти,
Не болеть, из отчаянных слов воздвигая стены,
Не слезить со Вселенной и думать, а что ты со мной постиг?
Мне бежать надоело и падать в песок или снег лицом,
Быть зависимой, воздух твой жадно глотая ртом.
Я боюсь не узнать себя где-то в конце пути…
Я уже ухожу, прости…

Марина Юнг
Гамбург



Песнь октября в эти дни на излете.
Капли холодные – с шорохом в россыпь,
Листья в прощальном багряном фокстроте
Крыльями бабочек лето уносят.

Дождь в акварельно-размытом пейзаже
Серыми струями наискось хлещет.
Осенью снова друг другу расскажем
Самые-самые важные вещи:

Как нас хранила девчонка-надежда,
Как непослушные легкие пряди
Быстрым движением, трепетно-нежным,
Ветер-бродяга нам ласково гладил,

Как непогода и боль утихали,
В бездну-любовь проливаясь стихами…

Любовь Александрова
г. Гомель,



…И узнаванье моря началось
В том сочетанье зелени и охры,
Разбавленной белилами полос
Балтийского дождя со снегом мокрым…

В вибрации стен башни смотровой
От мятного балтийского муссона,
В паренье чаек над волной седой,
Пронзительных, прозрачных, невесомых…

В попытке ненастойчивой найти
Смолу сосны янтарного отлива…
В швырянии монет, чтобы прийти
Сюда ещё чуть более счастливой…

В сиденье в «Рифе»… И возникшем вдруг
Внезапно состоянии нирваны
От созерцанья лиц, очей и рук
И от глотка пропахшей йодом праны…

Ударов сердца мимолётный такт,
Перерождённый в эфемерность звука –
Кем ты отмерен, бытия экстракт?
Какая объяснит тебя наука?

…И узнаванье моря не унять
Во времени, сквозь пальцы уходящем.
Хватило б сил его мне постигать
В сегодняшнем, минувшем, предстоящем…

Светлана Андроник-Шимановская
г.Черновцы



Глотая минуты осеннего зябкого утра во вторник,
Я шарфом укутавши шею болею, левей на аллеях
Угрюмо бормочет, еще не проснувшийся полностью, дворник
Со старой метлой, а правее, к морозам дожившие, рдеют
Цветы хризантем.
Минутный тандем
Из темени ночи и раннего утра назвали рассветом.
Он радует глаз, и тумана рассеяв следы, незаметно
Вливается в доброе утро, и светом смятение веток
Нагих озаряет, и блеск исчезает на тле парапетном,
Что под фонарем
Был тоненьким льдом….
Вразброс загораются свечи на клетчатых шахматных стенах
Немногоэтажек, журналов продажа на глянце и даже
офсетной бумаге в киосках неброских на редкость отменна,
ведь смерть покупаема, если чужая, — так в ажиотаже,
большим тиражом…
Скорбим ноябрем.
Таксист некурящий вздремнул на руле, не участвуя в спорах,
в пустых разговорах курящих коллег, вечно хающих лица
больших кабинетов, и сколько продлится срок шумных раздоров,
вопросов, ответов, что в каждый поселок слышны из столицы.
Дымится в душе,
достали уже…
А голуби в парке искать будут крошки погодой промозглой,
кормить из ладошек сегодня детишки не будут наверно.
А я этим раненым утром спешу, но сдержу хриплый возглас
Вдогонку, увидев, как спину запрячут осины за сквером
Родную до слез…
Мой город замерз…

Светлана Андроник-Шимановская
г.Черновцы



День ранний покатился по ухабам,
И телефон, сорвавшийся с цепи,
Звонками отбирает утра часть.
Но время шепчет у плеча: ” Терпи,
Я подарю тебе немножко счастья
За годы безвозмездности в пути. ’’
И подгоняет под ребро прикладом,
Мол, лучшее, конечно, впереди:
‘’Вот разберись с последнею декадой,
И счастье будет теплиться в горсти.”

Пунктиром понеслась по автостраде,
Прибавив скорость жизни суета,
В ней титрами мелькают месяца,
Строкой бегущей числа важных дат.
Похож ты на босого беглеца,
Ступней истертых ноет нагота
От пройденных дорог, но счастья ради,
В терпении не просится нужда.
И дань, отдавши “надцатой “ декаде,
Поймешь, что перед счастьем ты устал…

Ведешь неравный бой с календарями,
Додумываешь, кофе не допив,
Ты рваных снов финалы на бегу,
И через миг уже жилой массив
Огнями вечереет на снегу.
И день на вкус ты вряд ли ощутив
Допьешь неравномерными глотками.
Но перечень своих альтернатив
Цветными подведешь карандашами,
Ведь счастье в том, что ты сегодня жив…