10 ярких романов о смысле жизни

1. Герман Гессе — «Игра в бисер»

Перед вами — книга, без которой немыслима вся культура постмодернизма Европы — в литературе, в кино, в театре. Что это — гениальный авангардистский роман, стилизованный под философию сюрреализма, или гениальное философское эссе, стилизованное под сюрреалистический роман? Пожалуй, теперь это и не важно. Важно одно — идут годы и десятилетия, а изысканной, болезненной и эзотеричной «игре в бисер» по-прежнему нет конца. Ибо такова игра, в которую играют…

2. Ричард Бах — «Иллюзии»

«То, что вы сейчас держите эту книгу в руках, — не просто совпадение; может быть, во всех этих приключениях есть что-то такое, о чем вы можете вспомнить сами».
Некий пилот, зарабатывающий себе на жизнь полетами на самолете, встречает «коллегу». Между ними завязывается дружба, и вскоре пилот узнает, что его новый друг Шимода вовсе не простой человек… Оказывается, что «творить чудеса» вовсе не сложно — это умеет любой человек, если только поверит и захочет этого. Для многих книга станет действительно путеводной нитью в мир познания себя и своих возможностей. Ведь дар летать есть у каждого.

3. Курт Воннегут — «Сирены Титана»

Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
Если ваш мир несвободен по определению… Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам… Если унижение стало нормой, а хруст людских костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности… А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек!

4. Уильям Голдинг — «Шпиль»

Роман «Шпиль» Уильяма Голдинга является, по мнению многих критиков, кульминацией его творчества как с точки зрения идейного содержания, так и художественного творчества. В этом романе, действие которого происходит в английском городе XIV века, реальность и миф переплетаются еще сильнее, чем в «Повелителе мух». В «Шпиле» Голдинг, лауреат Нобелевской премии, еще при жизни признанный классиком английской литературы, вновь обращается к сущности человеческой природы и проблеме зла.

5. Эрленд Лу — «Допплер»

Роман главного норвежского писателя современности, автора «Наивно. Супер» и других бестселлеров, полюбившихся российскому читателю.
Господин Допплер уходит жить в лес. Он убивает тесаком лосиху и в супермаркете выменивает ее мясо на обезжиренное молоко и воспитывает ее лосенка. Он борется с ядовитыми стрелами детской поп-культуры, вытесывает свой собственный тотемный столб и сопротивляется попыткам навещающей дочки обучить его эльфийскому языку…

6. Салман Рушди — «Земля под ее ногами»

В сложном, многоплановом романе Салмана Рушди «Земля под ее ногами» (1999), впервые переведенном на русский язык, переплелись, замешанные на индуистской и древнегреческой мифологии, несколько важнейших для автора книги тем: вина человека перед землей, с которой он творит все, что ему вздумается; «бомбейская» тема, развитая в романах «Дети полуночи» (1981) и «Клоун Шалимар» (2005); тема двойников и «alter ego»; размышления о славе, современной музыке, жизни и смерти и контактах с потусторонним миром.
Герои романа, юноша и девушка, влюбленные друг в друга и рок-музыку, отправляются из Индии сначала в Великобританию, а затем США, где становятся сверхпопулярными. Но однажды героиню книги в буквальном смысле слова поглощает земля, и юноша становится Орфеем, отправляющимся в метафизическое путешествие за своей Эвридикой.

7. Сомерсет Моэм — «Шесть рассказов, написанных от первого лица»

Изящные, остроумные рассказы-анекдоты.
Герои — обитатели высшего света Лондона «веселых двадцатых», со всеми их сильными и слабыми сторонами, мелкими капризами и большими причудами.
Модные красавицы и хозяйки салонов, литературные львы и львицы, прожигатели жизни, «благородные джентльмены» — список персонажей можно продолжить. Однако с каждого из них Моэм с наслаждением срывает маску внешней респектабельности, причем делает это с присущим ему злым и метким юмором.

8. Максим Горький — «Фома Гордеев»

Свою повесть «Фома Гордеев» Горький недаром посвятил А.П.Чехову.
В центре панорамы русской провинции конца XIX века, по словам автора, «энергичный здоровый человек, ищущий дела по силам, ищущий простора своей энергии. Ему тесно. Жизнь давит его, он видит, что героям в ней нет места, их сваливают с ног мелочи, как Геркулеса, побеждавшего гидр, свалила бы с ног туча комаров».
Как и предприниматели эпохи «Вишневого сада», Фома Гордеев относится к новым русским. Но Гордеева, в отличие от собратьев купцов, бескомпромиссные поиски смысла жизни толкают к выходу за пределы «бизнес-программы» на широкий гибельный простор.

9. Эрик-Эмманюэль Шмитт — «Оскар и Розовая дама»

Эрик-Эмманюэль Шмитт — мировая знаменитость, он признан как самый читаемый и играемый на сцене французский автор. Это модный, блестящий и вместе с тем глубокий писатель, которого волнуют фундаментальные вопросы морали и смысла жизни, темы смерти, религии.
В каждой из книг, входящей по его замыслу в «Цикл Незримого» — «Оскар и Розовая Дама», «Мсье Ибрагим и цветы Корана» и «Дети Ноя», — раскрывается тема отношения человека к одной из мировых религий: христианству, мусульманству, иудаизму. Критика и публика сходятся на том, что перед нами тот редчайший случай, когда ни один читатель не может остаться равнодушным.

10. Ричард Йейтс — «Плач юных сердец»

Впервые на русском — самый масштабный, самый зрелый роман американского классика Ричарда Йейтса, изощренного стилиста, чья изощренность проявляется в уникальной простоте повествования, «одного из величайших американских писателей двадцатого века» (Sunday Telegraph), автора «Влюбленных лжецов» и «Пасхального парада», «Холодной гавани», «Дыхания судьбы» и прославленной «Дороги перемен» — романа, который послужил основой недавно прогремевшего фильма Сэма Мендеса с Леонардо Ди Каприо и Кейт Уинслет в главных ролях (впервые вместе после «Титаника»!). Под пером Йейтса герои «Плача юных сердец» — поэт Майкл Дэвенпорт и его аристократическая жена Люси, наследница большого состояния, которое он принципиально не желает трогать, рассчитывая на свой талант, — проживают не один десяток лет, вместе и порознь, снедаемые страстью то друг к другу, то к новым людям, но всегда — к искусству…