342
0,1
2017-01-19
ТОКСИЧНАЯ МАТЬ
Не всем женщинам от рождения дана красота и не всегда билет в генетической лотерее совпадает с выигрышной комбинацией черт внешности, боготворимым в конкретное время в конкретном месте.
Родилась худышкой в сегодняшней Мавритании — проблемы. Родилась с ногой 40 размера в средневековом Китае — проблемы. Родилась сегодня в России с плотным телосложением...
Красота — это дар, да ещё и ускользающий с годами, как ни старайся.
Что-то неподконтрольное и неуловимое, несмотря на все достижения пластической хирургии и гормональной терапии.Было бы странно делать ставку на выживание с помощью столь сомнительного и редкого инструмента. А власть и безопасность в большинстве традиционных обществ тысячи лет принадлежала мужчинам, что же тогда может их привязать к себе и дать доступ к ресурсам, если не красота?
Что может помочь в соревновании с другими женщинами? Манипуляции.
Сразу оговорюсь, как любой инструмент – нож, лекарство, зубные инструменты (во времена инквизиции инструменты для лечения зубов и орудия пыток по сути были одним и тем же) – манипуляции всего лишь инструмент и как его использовать зависит от воли манипулирующего.
Манипуляции. Они не только не зависят от внешности, но с годами, в отличии от красоты, мастерство манипулятора лишь растёт.
А уж кому красота досталась и ещё манипуляции удались – такие вошли в историю и до сих пор будоражат фантазии сценаристов, как какая-нибудь Хюррем (Роксолана), имевшая такое влияние на султана, что легко вмешивалась в его политические решения. Нужны ли бы ей были кровавые манипуляции, если свои политические амбиции и таланты она могла реализовывать напрямую, вопрос открыт.
Красота — это скорость захвата власти, манипуляции — надежность удержания власти.
Страсть мужчины-правителя любого ранга к молодой красавице коротка, и как бы ни были горячи слова его любовных признаний, с момента сексуальной близости время работает против неё. Отсюда предписывались очень осторожные решения, когда и с кем — желательно попозже, чтобы успели прорасти и другие механизмы связи (Анна Болейн очень старалась, но увы – важное в манипуляциях, как у любого яда, нужная дозировка – перебор в любую сторону смертелен, для неё это случилось в прямом смысле).
И отсюда же большая нелюбовь-порицание к доступным женщинам со стороны точно-все-планирующих женщин — за демпинг на рынке. Как сегодня у многих европейских работников к трудовым мигрантам, готовым трудиться за плошку риса вместо солидной зарплаты и соцпакета. С той же, кстати, риторикой о «грязных» людях.
Система патриархата имела чёткое послание: все мужчины — это ресурс, все женщины — это конкурентки: побольше вокруг привязанных к тебе мужчин, поменьше женщин рядом, особенно умных, молодых и красивых.
Причем побольше мужчин, привязанных на любом уровне — дружеском, сексуальном, родственном. Самые умелые совмещают все уровни все в одном. Недаром, есть женщины, которые радуются своей немолодости или неприметности — с их плеч падает тяжелейший груз ежедневной женской конкуренции и зависти.
Сегодняшняя безопасность пусть и на другом уровне все еще зависит от мужчин – в первую очередь, это иной статус замужней женщины, статус социальной безопасности, защищенности от явных и неявных нападок осуждающих. Например, отсутствие официального мужа при постановке на учет беременной женщины в женской консультации все еще учитывается как фактор неблагополучия при расчёте категории риска.
Конечно, встречаются и мужчины манипуляторы такие, что ого-го, но исходя из вышесказанного, женщины массово веками были вынуждены тренировать этот навык. Он автоматический – и это ответ на очень частый вопрос «ну не может же быть так, чтобы моя мать это нарочно все делает».
Это не нарочно (чаще всего), в смысле женщина не сидит накануне беседы с мужем/сыном/дочерью и не строит план диалога — это её способ коммуникации.
Навык манипуляции – это еще и навык «закапывания» агрессии-обиды, не проявления ее напрямую, как позволено мужчинам в боях-сражениях-прямой конкуренции, а через такие механизмы, к которым как говорят, не придерешься. Это когда после общения с токсичной матерью уже взрослой дочери формально нечего сказать, но после фразы вроде «ой, ну конечно ты можешь ехать в отпуск с этим парнем, мне уже нужно привыкать быть одной, кому нужна старая больна мать, это понятно» — ощущения не из приятных.
Самая надежная основа манипуляции — чувство вины. Чувство вины ни в чем не равно уважению и уж тем более любви. Есть ли в вашем окружении люди, которых вы глубоко уважаете и всегда готовы прийти им на помощь? Испытываете ли вы вину перед ними? Обязательна ли вина для уважения и помощи в трудной ситуации? Есть ли те, кого вы безоговорочно любите без всякой при этом вины?
Вина — эффективный метод кнута, но токсичный для обеих сторон. Все эти штампы «я тебя вырастила», «я ради тебя отказалась», «я ради тебя терпела этот брак» — список бесконечен – генерируют вину для ребенка с гарантией 120%. Не всегда этот посыл идёт в виде слов, чем сложнее личностная структура манипулятора, тем тоньше плетется паутина вины. И чем она тоньше, тем сложнее жертве разглядеть проблему вне себя. И даже если речь идет не о сознательных манипуляциях в стиле игр дипломатов, а о действительно усвоенных социальных автоматизмах — это не снимает ответственности с манипулятора. В конце концов, мы же согласны считать убийство по неосторожности преступлением.
Вина привязывает крепче всего. Потому что это такое дискомфортное ощущение, что человек готов на все чтобы его снять.
Как там говорят? Виноватый муж самая полезная вещь в хозяйстве. Как и виноватый сын. Как и виноватая дочь. Виноватый сын – под контролем. Виноватая дочь – не конкурентка.
В отсутствие опыта переживания свободной любви со стороны другого или из глубокого экзистенциального страха одиночества, женщина может цепляться за эти известные ей и многим поколениям до неё механизмы «привязывания»
Даже если сейчас нет объективных угроз ни её финансовой, ни иной безопасности – как были во времена, например, султаната, когда важно было стать «валиде» – матерью будущего султана и иметь на сына максимальное влияние.
И как бы молодая жена не причитала «боже мой, как же ты не видишь, что твоя мать просто манипулирует, а не умирает от сердечного приступа от того, что мы к ней не поехали» — муж отчаянно бежит к машине, чтобы спасти мать от верной смерти, параллельно злясь на бессердечную жену, впрочем, мама же его предупреждала о черствости невестки…
Часто мужчины действительно «не могут видеть этих манипуляций» — потому что развиваются лишь те навыки, которые тренируют. Можно долго спорить в рамках концепции «мужчины с Марса женщины с Венеры» на социальном ли, генетическом, историческом уровне все это происходит или все вместе понемногу, но средняя температура по больнице намекает, что женщины справляются с подводными эмоциональными уровнями лучше. Вопрос лишь в том, в какое русло они направляют эти невидимые с первого взгляда течения.
Важно отметить, что дочь в рамках активизации механизмов выживания такая же конкурентная фигура, как и другие женщины – даже хуже, враг в тылу. Она отбирает любовь мужа – она ему по крови роднее жены.
При этом сакральный образ матери нельзя трогать даже в сказках – и в сказочных сюжетах идет разделение. Один сюжет на разные лады – юная падчерица подросла, и мачеха не находит себе место от ярости, ревности и зависти. Но мачеха она лишь потому, что образ матери неприкосновенен. Мачеха не такое частое явление, чтобы по стольким сюжетам упорно кочевать. Злиться на мать, конкурировать с матерью – это прямая угроза жизни, ибо мать источник этой жизни. Дочери нечего противопоставить этой атаке – обычно приходится все собирать в себя: болезни, лишний вес, частые болезни, депрессивные расстройства…
Мать любит, жалеет, заботится, а мачеха завидует, ревнует и ненавидит. Мать рождает на свет, а мачеха со свету сживает. И самое сложное, когда это один и тот же человек, который совершает различный токсичные действия со словами «для твоей же пользы тебе надо идти ночью в темный лес страха».
В сказочных сюжетах падчерицу спасает лишь замужество («я вышла замуж не по любви, лишь бы скорее уехать из дома» — часть можно услышать). Но то в сказках, в реальности токсичный родитель имеет свою власть через чувство вины и после ухода ребенка из дома и даже после своей смерти. Через опять же манипуляции чувством вины, которые прочно обосновались в голове жертвы.
На выход из паутины манипуляций могут уйти и годы терапии, но оно того стоит.
— Я так для тебя старалась, готовила твои любимые пельмени, а ты не ешь! Как так можно со мной поступать.
— Да, я понимаю, что ты очень расстроена. Мне правда очень жаль, но я только что поела и сейчас не голодна.
— Ну как так можно ко мне относиться?
— Мне правда жаль.
— Тебе всегда было наплевать на мои чувства!
— Я вижу, что сейчас ты злишься. Я уважаю твое право на любое мнение относительно меня и моего поведения, даже если оно не совпадает с моим.
Кому-то нужно несколько месяцев тренировки, чтобы реализовать такой эталонный диалог спокойствия и границ. Кому-то годы. Навык рефлексии и торможения непростой. Такие нейронные связи быстро не растут.
Мать-сын своя динамика. Мать-дочь иная конкуренция. Осознанность и сила материнской любви конечно же сильнее продуктов социальной эволюции. Умение рефлексировать и осознавать смыслы своих чувств и действий, жертвовать своим эмоциональным комфортом ради свободы детей — сложный навык, требующий кропотливой работы. Но без его развития с очень большой вероятностью социальные автоматизмы могут взять контроль над поведением. Сорняки всегда растут легче роз. Человеческая свобода начинается там, где есть способность выйти из причинно-следственной связи, где есть навык торможения импульсов и осознание своего поведения.
Нельзя к этому принудить снаружи – можно понять, как иногда хочется детям токсичных родителей «достучаться и все объяснить», им кажется, что нужно просто найти правильные слова, показать свою боль и тогда мачеха превратится в мать. Но процессы изменений рождаются только изнутри. Или не рождается…
Евангельская метафора «Се, стою у двери и стучу» (Откр. 3: 20) о бессилии даже Бога перед человеческой свободой выбора, каким бы этот выбор ни был.
Вина вообще очень упрощенная конструкция для объяснения человеческих поступков. Скорее есть ловушки причинно-следственных связей и неверный(-ые) выбор(ы) в какой-то момент времени. Но от этого никому не легче. Самое важно, что нужно осознать детям токсичных родителей это:
Автор: Юлия Лапина
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание — мы вместе изменяем мир! ©
Источник: www.facebook.com/psychology.lapina/posts/1890059964555582?__mref=message_bubble
Родилась худышкой в сегодняшней Мавритании — проблемы. Родилась с ногой 40 размера в средневековом Китае — проблемы. Родилась сегодня в России с плотным телосложением...
Красота — это дар, да ещё и ускользающий с годами, как ни старайся.
Что-то неподконтрольное и неуловимое, несмотря на все достижения пластической хирургии и гормональной терапии.Было бы странно делать ставку на выживание с помощью столь сомнительного и редкого инструмента. А власть и безопасность в большинстве традиционных обществ тысячи лет принадлежала мужчинам, что же тогда может их привязать к себе и дать доступ к ресурсам, если не красота?
Что может помочь в соревновании с другими женщинами? Манипуляции.
Сразу оговорюсь, как любой инструмент – нож, лекарство, зубные инструменты (во времена инквизиции инструменты для лечения зубов и орудия пыток по сути были одним и тем же) – манипуляции всего лишь инструмент и как его использовать зависит от воли манипулирующего.
Манипуляции. Они не только не зависят от внешности, но с годами, в отличии от красоты, мастерство манипулятора лишь растёт.
А уж кому красота досталась и ещё манипуляции удались – такие вошли в историю и до сих пор будоражат фантазии сценаристов, как какая-нибудь Хюррем (Роксолана), имевшая такое влияние на султана, что легко вмешивалась в его политические решения. Нужны ли бы ей были кровавые манипуляции, если свои политические амбиции и таланты она могла реализовывать напрямую, вопрос открыт.
Красота — это скорость захвата власти, манипуляции — надежность удержания власти.
Страсть мужчины-правителя любого ранга к молодой красавице коротка, и как бы ни были горячи слова его любовных признаний, с момента сексуальной близости время работает против неё. Отсюда предписывались очень осторожные решения, когда и с кем — желательно попозже, чтобы успели прорасти и другие механизмы связи (Анна Болейн очень старалась, но увы – важное в манипуляциях, как у любого яда, нужная дозировка – перебор в любую сторону смертелен, для неё это случилось в прямом смысле).
И отсюда же большая нелюбовь-порицание к доступным женщинам со стороны точно-все-планирующих женщин — за демпинг на рынке. Как сегодня у многих европейских работников к трудовым мигрантам, готовым трудиться за плошку риса вместо солидной зарплаты и соцпакета. С той же, кстати, риторикой о «грязных» людях.
Система патриархата имела чёткое послание: все мужчины — это ресурс, все женщины — это конкурентки: побольше вокруг привязанных к тебе мужчин, поменьше женщин рядом, особенно умных, молодых и красивых.
Причем побольше мужчин, привязанных на любом уровне — дружеском, сексуальном, родственном. Самые умелые совмещают все уровни все в одном. Недаром, есть женщины, которые радуются своей немолодости или неприметности — с их плеч падает тяжелейший груз ежедневной женской конкуренции и зависти.
Сегодняшняя безопасность пусть и на другом уровне все еще зависит от мужчин – в первую очередь, это иной статус замужней женщины, статус социальной безопасности, защищенности от явных и неявных нападок осуждающих. Например, отсутствие официального мужа при постановке на учет беременной женщины в женской консультации все еще учитывается как фактор неблагополучия при расчёте категории риска.
Конечно, встречаются и мужчины манипуляторы такие, что ого-го, но исходя из вышесказанного, женщины массово веками были вынуждены тренировать этот навык. Он автоматический – и это ответ на очень частый вопрос «ну не может же быть так, чтобы моя мать это нарочно все делает».
Это не нарочно (чаще всего), в смысле женщина не сидит накануне беседы с мужем/сыном/дочерью и не строит план диалога — это её способ коммуникации.
Навык манипуляции – это еще и навык «закапывания» агрессии-обиды, не проявления ее напрямую, как позволено мужчинам в боях-сражениях-прямой конкуренции, а через такие механизмы, к которым как говорят, не придерешься. Это когда после общения с токсичной матерью уже взрослой дочери формально нечего сказать, но после фразы вроде «ой, ну конечно ты можешь ехать в отпуск с этим парнем, мне уже нужно привыкать быть одной, кому нужна старая больна мать, это понятно» — ощущения не из приятных.
Самая надежная основа манипуляции — чувство вины. Чувство вины ни в чем не равно уважению и уж тем более любви. Есть ли в вашем окружении люди, которых вы глубоко уважаете и всегда готовы прийти им на помощь? Испытываете ли вы вину перед ними? Обязательна ли вина для уважения и помощи в трудной ситуации? Есть ли те, кого вы безоговорочно любите без всякой при этом вины?
Вина — эффективный метод кнута, но токсичный для обеих сторон. Все эти штампы «я тебя вырастила», «я ради тебя отказалась», «я ради тебя терпела этот брак» — список бесконечен – генерируют вину для ребенка с гарантией 120%. Не всегда этот посыл идёт в виде слов, чем сложнее личностная структура манипулятора, тем тоньше плетется паутина вины. И чем она тоньше, тем сложнее жертве разглядеть проблему вне себя. И даже если речь идет не о сознательных манипуляциях в стиле игр дипломатов, а о действительно усвоенных социальных автоматизмах — это не снимает ответственности с манипулятора. В конце концов, мы же согласны считать убийство по неосторожности преступлением.
Вина привязывает крепче всего. Потому что это такое дискомфортное ощущение, что человек готов на все чтобы его снять.
Как там говорят? Виноватый муж самая полезная вещь в хозяйстве. Как и виноватый сын. Как и виноватая дочь. Виноватый сын – под контролем. Виноватая дочь – не конкурентка.
В отсутствие опыта переживания свободной любви со стороны другого или из глубокого экзистенциального страха одиночества, женщина может цепляться за эти известные ей и многим поколениям до неё механизмы «привязывания»
Даже если сейчас нет объективных угроз ни её финансовой, ни иной безопасности – как были во времена, например, султаната, когда важно было стать «валиде» – матерью будущего султана и иметь на сына максимальное влияние.
И как бы молодая жена не причитала «боже мой, как же ты не видишь, что твоя мать просто манипулирует, а не умирает от сердечного приступа от того, что мы к ней не поехали» — муж отчаянно бежит к машине, чтобы спасти мать от верной смерти, параллельно злясь на бессердечную жену, впрочем, мама же его предупреждала о черствости невестки…
Часто мужчины действительно «не могут видеть этих манипуляций» — потому что развиваются лишь те навыки, которые тренируют. Можно долго спорить в рамках концепции «мужчины с Марса женщины с Венеры» на социальном ли, генетическом, историческом уровне все это происходит или все вместе понемногу, но средняя температура по больнице намекает, что женщины справляются с подводными эмоциональными уровнями лучше. Вопрос лишь в том, в какое русло они направляют эти невидимые с первого взгляда течения.
Важно отметить, что дочь в рамках активизации механизмов выживания такая же конкурентная фигура, как и другие женщины – даже хуже, враг в тылу. Она отбирает любовь мужа – она ему по крови роднее жены.
При этом сакральный образ матери нельзя трогать даже в сказках – и в сказочных сюжетах идет разделение. Один сюжет на разные лады – юная падчерица подросла, и мачеха не находит себе место от ярости, ревности и зависти. Но мачеха она лишь потому, что образ матери неприкосновенен. Мачеха не такое частое явление, чтобы по стольким сюжетам упорно кочевать. Злиться на мать, конкурировать с матерью – это прямая угроза жизни, ибо мать источник этой жизни. Дочери нечего противопоставить этой атаке – обычно приходится все собирать в себя: болезни, лишний вес, частые болезни, депрессивные расстройства…
Мать любит, жалеет, заботится, а мачеха завидует, ревнует и ненавидит. Мать рождает на свет, а мачеха со свету сживает. И самое сложное, когда это один и тот же человек, который совершает различный токсичные действия со словами «для твоей же пользы тебе надо идти ночью в темный лес страха».
В сказочных сюжетах падчерицу спасает лишь замужество («я вышла замуж не по любви, лишь бы скорее уехать из дома» — часть можно услышать). Но то в сказках, в реальности токсичный родитель имеет свою власть через чувство вины и после ухода ребенка из дома и даже после своей смерти. Через опять же манипуляции чувством вины, которые прочно обосновались в голове жертвы.
На выход из паутины манипуляций могут уйти и годы терапии, но оно того стоит.
— Я так для тебя старалась, готовила твои любимые пельмени, а ты не ешь! Как так можно со мной поступать.
— Да, я понимаю, что ты очень расстроена. Мне правда очень жаль, но я только что поела и сейчас не голодна.
— Ну как так можно ко мне относиться?
— Мне правда жаль.
— Тебе всегда было наплевать на мои чувства!
— Я вижу, что сейчас ты злишься. Я уважаю твое право на любое мнение относительно меня и моего поведения, даже если оно не совпадает с моим.
Кому-то нужно несколько месяцев тренировки, чтобы реализовать такой эталонный диалог спокойствия и границ. Кому-то годы. Навык рефлексии и торможения непростой. Такие нейронные связи быстро не растут.
Мать-сын своя динамика. Мать-дочь иная конкуренция. Осознанность и сила материнской любви конечно же сильнее продуктов социальной эволюции. Умение рефлексировать и осознавать смыслы своих чувств и действий, жертвовать своим эмоциональным комфортом ради свободы детей — сложный навык, требующий кропотливой работы. Но без его развития с очень большой вероятностью социальные автоматизмы могут взять контроль над поведением. Сорняки всегда растут легче роз. Человеческая свобода начинается там, где есть способность выйти из причинно-следственной связи, где есть навык торможения импульсов и осознание своего поведения.
Нельзя к этому принудить снаружи – можно понять, как иногда хочется детям токсичных родителей «достучаться и все объяснить», им кажется, что нужно просто найти правильные слова, показать свою боль и тогда мачеха превратится в мать. Но процессы изменений рождаются только изнутри. Или не рождается…
Евангельская метафора «Се, стою у двери и стучу» (Откр. 3: 20) о бессилии даже Бога перед человеческой свободой выбора, каким бы этот выбор ни был.
Вина вообще очень упрощенная конструкция для объяснения человеческих поступков. Скорее есть ловушки причинно-следственных связей и неверный(-ые) выбор(ы) в какой-то момент времени. Но от этого никому не легче. Самое важно, что нужно осознать детям токсичных родителей это:
- Вы не виноваты в тяжелом детстве/браке/жизни ваших родителей.
- Вы не виноваты в том, что, придя ребёнком в этот мир имели потребности, несовпадающие с ресурсами родителей.
- Вы не виноваты в том, что родители в чем-то не смогли с правиться со своей ролью и не нашли ресурсов для помощи себе — даже если они жили в непростые времена.
- Вы не несете ответственности за то, что на вас кричали, били, унижали, не принимали – вы были просто ребенком, не имевшим никаких механизмов защиты.
- Вы не отвечаете за все то, что с вами случилось в детстве.
- Вы отвечаете лишь за решение, что со всем этим «наследством» делать…опубликовано
Автор: Юлия Лапина
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание — мы вместе изменяем мир! ©
Источник: www.facebook.com/psychology.lapina/posts/1890059964555582?__mref=message_bubble
