Олег Никоф



Как дни — я воскресенья и субботы
Не чту, за статус «красных» выходных, —
Рутина неминуемой работы
Традицией возложена на них…

А батя мой… Он был иной закалки,
Традицией считая пикники…
Каких лещей мы брали на рыбалке…
Как вкусно пахли дымом шашлыки!

И вот — суббота… Я сбежал из дома —
В рабочей форме, «полунеглиже» —
Скрываюсь в старом, с детских лет знакомом,
Отцовском запыленном гараже…

Сегодня – не обычная уборка,
И грустен предпродажный антураж:
Уже семь лет, как продана «шестерка»,
И вот пришел черед: теперь — гараж…

Здесь вещи, о которых все забыли,
Лежат, пылясь — какой от хлама прок?
И вдруг, на полке, под «коврами» пыли,
С игрушками нашел я закуток…

В коробке проржавели автоматы,
И щелкавший пистонами «наган»…
Лежат безмолвно «русские солдаты»,
И сломанный когда-то барабан…

А вот мой «ЗИЛ» — любимый… Бесколёсный…
Я вытер пыль, и сжал его в руке…
И — я же сам? — зачем мне прятать слёзы? —
Прочёл на днище: «цэ рупь сорок кэ»…

Признаюсь, я не видел слез у бати,
Хотя, не обошла его беда…

Прости, отец, что плачу так некстати.
Я счастлив был, поверь мне, в те года…

Сергей Анчуткин



…А мне вдруг пришло в голову…
Легло и свернулось калачиком,
И так и осталось…
Ни пледа, ни чая не попросило,
А просто смотрит теперь каждый вечер
И будто гладит легонько по сердцу…
А еще мне приснилось вчера…
И так сильно приснилось,
Что не хотелось возвращаться
Обратно, где так сильно и не было 
Никогда.
Я ведь и не вернулся. 
Остался в погранзоне собственного сознания
Стихами Аранзона и тенями от свечей
Пропитанной…
Только — сейчас причудилось мне…
И тут же пропало.
А через секунду 
Тихим проводником
Уже вело меня за руку,
По длинным вагонам, коротким улицам
И молчаливым станциям метро…
Странно — мне сложно запоминать имена,
Но сны и лица я помню все.
Мне кажется, я похож на песок
На котором остаются все следы.
Даже если вам кажется
Что их давно смыло волной…

1893 — Регистрация логотипа Longines. Между прочим пионеры и рекордсмены во многих номинациях. Начнем с того, что это первая в мире часовая компания, зарегистрировавшая собственную торговую марку. Для понимания пути — немножко истории. Основал часовую мастерскую в 1832 году Огюст Агасси. В часовой индустрии Швейцарии — один из пионеров. Первые часы с пометкой «E. Francillon, Longines, Suisse» были изготовлены в 1866 году в местечке с названием Ле-Лонжин. Первый Большой приз — на Всемирной выставке 1885 года, проходившей в Антверпене.
Далее — регистрация торговой марки, логотипа в 1893:



На сегодняшний день Longines — рекордсмен в мире часовщиков. Десять Гран-при, 28 золотых медалей.
Кроме этого, 60-х годах прошлого века компания четырежды становилась обладателем «Diamond Award» — это премия в области ювелирных украшений, в 70-х годах четырежды сорвали «Золотую розу Баден-Бадена»

1990 — открытие музея Шерлока Холмса. Понятное дело, в Лондоне, яное дело, Бейкер-стрит. Все обставлено в лучших традициях: встречает полисмен, далее девушки, облаченные в платья викторианской эпохи. Имеется в наличии ресторанчик «Миссис Хадсон»
Меблированные комнатушки, в которых «жили» Холмс и Ватсон, весьма и весьма скромных размеров, вполне соответствующие авторскому описанию. Гостиная чуть побольше, есть стол, изъеденный химреактивами, разнообразные справочники, несгораемый шкаф.
Спустя девять лет на Бейкер-стрит был установлен памятник и самому Сыщику Всех Времен и Народов.
Кстати сказать, Холмс и Ватсон для многих в мире отнюдь не персонажи, а воспринимаются как вполне реальные люди…

1162 — Фридрих Барбаросса во второй раз вошел в Милан. За четыре года до этого ему уже удалось захватить город, но, расслабившись после славной виктории, отправил он большую часть войск по домам, а горожане, не шибко довольные правлением ставленников императора, погнали тех взашей. Пришлось снова собирать весьма приличную по тем временам армию, год канителиться с осадой. Попортив кучу нервных клеток, Фридрих все же взял Милан, однако, пощадив жителей и разрешив им убраться с тем скарбом, который было возможно унести на себе, город он повелел сравнять с землей. Территорию перепахали плугом, посыпали солью, чтобы, значит, ничего здесь более не росло. Но что-то в этом обряде пошло не так. На сегодня Милан очень даже неплохо себя чувствует, ну а где тот Барбаросса?..

1328 — Калита получает ярлык на княжение. Милость сия (ярлык на княжение в Костроме, а также титул князя Новгородского) была дарована ханом Узбеком за неоценимую помощь, оказанную Иваном во время подавления восстания в Твери. А спустя четыре года выторговал он у хана и титул князя Всея Руси. В общем, умел ладить с монголами Иван I. И если его дед Александр Невский запомнился в истории тем, что серьезно погонял шведов и тевтонцев, то Калита был политиком. Именно при нем Москва становится центром Северо-Восточной Руси. Ну, и с финансами царь был на «ты». За что, собственно, и получил свою кличку

Патри



Чем короче губы – тем пахнет больше твой хлеб
Я без мысли сижу и смотрю на костёр молча
Ты смотришь так же, как назад тысячу лет
Я как будто смотрю на тебя и слова не смею молвить
Твой костёр – он не тухнет, он просто очаг во мгле
От него прикурили и словно витают в эфирах
Ты можешь не знать этого, но ты явно свет,
Прости, если слишком много витал в воздухе я поэтому.
Крошек в постели много, чай не допит, чифир.
Ты слишком устала, и слёзы не видно за тенями.
Когда я курю и смотрю на тебя – я вижу иным наш мир.
И чувствую почву внутри, и я даже немножко гений.
Глаза твои распахнуты, в них словно весной рассвет.
Ты споришь с закатом – а я слышу неустанное пение.
Какой бы ни была твоя душа, какой бы у неё не был цвет, — Я словно великий художник, который без местоимений…

Миша Костров



Он умер
От острого приступа любви
Ко всему живому.

Не выжил
В катастрофе столкновения
С внешним миром.

Она, поплакав,
Сложила вещи в три чемодана.
Бомжей одела — "Їм так пасує Cardin и Gucci".

Он поднимался
Прозрачный, легкий
От светлых мыслей.

Она мешала
Ром и кальвадос,
Вливала внутрь.

Она ждала
Благодарности, любви, финала,
Звонка в дверь, стука в сердце.
Пули в голову, в конце концов!

Но по телевизору показывали одни сериалы
О «бесконечной вечной любви», которой нет,
Потому что это никакая не любовь, а бездарный сценарий.

Она погибла,
От острого приступа тоски
По прекрасному.

Она остыла
Изнутри наружу
И лопнула, осыпавшись мечтами на пол.

Она ожидала от Альмодовара и Бергмана,
Что они вернутся и спасут её.
Но по ТВ крутили недоразвитого Витальку.

Хозяин квартиры, прийдя за оплатой,
Обнаружив на полу и в кресле,
Хрустальную крошку — разозлился.

«Сбежала не заплатив», — Думал он подметая её осколки.
Об один из которых, к тому же, порезался.

Сергей Анчуткин



Много информации 
В исчезающе короткий срок
Вот мой личный рецепт безумия
От такой плотности мыслей такой же прок 
Как и от полного бездумия…
Звуки, буквы, смыслы, картины 
И невысказываемая суть 
Сплелись в такую сложную паутину,
Что ее не то что не порвать – 
Даже не растянуть…
Такое чувство, что моя голова – 
Это чашка, или иной малый объем,
Которому сказали вычерпнуть море,
Причем сделать это в один прием…
Мысли – словно огонь небесный 
Падают…
Стремительные, как комнатный свет.
А на таких скоростях, как известно,
Времени просто-напросто нет!
И когда каждая секунда равняется веку,
Оказавшись под этой бомбежкой
Ты сидишь в положении человека,
Который ест суп дырявой ложкой
Можно быстро двигать руками
И не все из дырки успеет излиться
А можно – припасть к тарелке губами
И дать супу просто с тобой случиться…

Олег Никоф



Ты говоришь, — все хорошо.
А мне б отвлечься…
Как будто день один прошел –
Минула вечность…

Я думал, мне достанет сил –
На дни и годы…
Казалось, я не уходил, —
Гостил поодаль.

Казалось – сел не в тот трамвай, —
Пустяк неловкий.
И вот вернулся невзначай
На остановку…

А там – с мороженым лоток
Все тот, ютится,
И тот же, вроде, паренек,
Обнял девицу…

Но… вот идет мой школьный друг, —
Он сдал заметно:
Идет вальяжно, как и внук,
Его трехлетний.

Но вот мой дом… В моем окне
Другие рамы.
И в нем, увы, не машет мне
Рукою мама…

Ты говоришь, — все хорошо?
Ты прав. Отчасти…
Казалось – только миг прошел, —
Минуло счастье…

421 — Основание Венеции. Единственный, пожалуй, европейский город, сохранивший до нынешнего времени средневековый антураж, облик и шарм. Почти 400 мостов, 150 каналов, 118 островов. Это статистика. Она суха и безэмоциональна.
А вот Венецианское стекло, того же происхождения кружева — это другое дело. Есть и музеи, театры, консерватория, универ. Здесь появился первый в Европе общедоступный оперный театр (1637-1812). А еще и курорт и многая, и многая… Оказывается, помимо вполне естественно развитого судостроения обзавелась старушка Венеция и цветметом, и химпромом
Ну и, в конце концов, просто мирового значения туристический центр. Знаменитый кинофест, куча художественных и архитектурных выставок. Мекка, так сказать

1306 — Роберт Брюс становится королем Шотландии. Конечно, оскароносный байопик от Мэла Гибсона «Храброе сердце» запомнился многим, но как там было на самом деле, кто знает. А по факту Брюс достаточнео долго рубился с англичанами за независимость Шотландии, которая к моменту его прихода к власти не была независимым государством. И даже после достижения фактической независимости в 1314 году, после битвы под Баннокберном, где англичан таки раздолбали в очередной раз, Англия еще почти полтора десятка лет не признавала самостоятельным своего северного соседа. И только в 1328 году сказали: «Ладно».
А Брюс… его почитают в Шотландии величайшим правителем

1532 — Опубликована «История Флоренции» Маккиавелли. Издали этот объёмистый трактат в Риме. Работал над ним Макиавелли по заказу Флорентийского универа, который был в подчинении у кардинала Джулио Медичи.
По сути, трудом этим он делал реверанс семейству Медичи, которое в конце 15 столетия было изгнано из Флоренции, но затем сумело восстановить свои позиции и вернуться к власти. И Макиавелли, как человек демократических убеждений, пребывал в опале.

Миша Костров



Я люблю тебя
Девочка читающая Хайяма
Максимализмом молодой мудрости
Из под очков мне в сердце.
Я по утрам греюсь откровениями
Мураками
И кофе, к которому в доверие удалось втереться.
Я наблюдаю за днями
С полным отсутствием веры
В ваши великие планы,
В ваши глубокие мысли.
Мне достаточно помнить
Что ты есть в книге моей жизни,
Девочка читающая Хайяма — Загнутый уголок смысла.