601
0,2
2015-07-04
Один день российского бомжа
Разрешите представить – Радик Гаримянович со страшной фамилией Басаев, 45 лет. Обыкновенный провинциальный бомж с солидным «профессиональным» стажем. Проживает в городе Орск, Оренбургской области. Человек хреновой судьбы, не сумевший побороть свои слабости и опустившийся на такое дно, с которого уже не поднимаются. Сегодня модно показывать свой день: когда проснулся, как позавтракал, как ехал на работу, чем занимался. У Радика нет возможности самостоятельно запечатлеть свой день, да и мысль такая ему не приходила, однако когда я объяснил свой замысел, в его глазах загорелся огонек и он воодушевленно сказал: «Это хорошо, это правильно браток! Напиши, чтобы люди не повторяли моих ошибок».
(Всего 20 фотографий с описанием, сообщу как закончу)
К сожалению, у меня не было возможности сфотографировать весь день этого человека, уж больно нетороплив распорядок бездомного, поэтому большую часть записываю с его слов.
Итак, первой фотографией принято показывать часы на дисплее сенсорного мобильника, но, как вы понимаете, у Радика нет ни то что мобильника, но и обычных наручных часов (они ему просто не нужны). Встает Радик рано:
Вот так выглядит его спальное место:
— Как дождик, я в подъезд уйду. Не везде пускают, но я хожу откуда не гонят.
Вместо завтрака пара глотков спирта, который Радик покупает в соседнем общежитии. Пьет интеллигентно, только разбавленный. За чакушку нынче просят 17 рублей, а за «флЭкон» (как на английский манер говорит наш герой) 35 рублей и ни каких запретов на продажу в ночное время. Забегая вперед, скажу, что к спирту он прикладывается регулярно, и он для него является благом куда как более необходимым, чем еда.
Подкрепившись таким образом, Радик берет свои костыли, с трудом поднимается на ноги и идет на «пенек»:
—
«Пенек» — это место на крыльце перед продовольственным магазином. Здесь он проводит большую часть времени, собирая подаяние. На вопрос сколько дают, отвечает: «Хватает. Всегда по-разному. Какое у людей настроение». Наш герой настоящее бедствие для администрации магазина. Сначала они активно боролись с его присутствием: прогоняли, но он возвращался, вызывали милицию, но те приезжали и тоже ничего не могли поделать. А куда его девать? Приюты переполнены, да и не нужен он там никому. В итоге, в этой длительной борьбе победил Радик. Сейчас с ним смирились и уже не гонят, правда и внутрь не пускают. В связи с этим у него большая проблема – как купить сигареты. Он сидит на ступеньках и просит прохожих: «Браток! Помоги! Вот возьми деньги, купи мне пачку «Оптимы» красной!». Большинство отказывает, но кто-нибудь сердобольный всегда находится и выручает. Символично, но магазин возле которого он дежурит называется «Фортуна»
Когда наступает время обеда, Радик поднимается и идет в Чкаловскую больницу, там дают бесплатные обеды:
Ходит он очень медленно и с большим трудом. Виной тому случившийся пять лет назад инсульт, который здорово ударил по ногам и предопределил его дальнейшую судьбу. Дело в том, что Радик не просто бомж, а бомж одиночка. Остальные городские бездомные живут группами, так безопаснее, так проще зарабатывать и веселее пить. Радика в компанию не принимают, так как он не работоспособен и толку от него нет, правда и сам он от местных бомжей не в восторге:
— Крысы они в основном. Вурдалаки такие конкретные. Я их к себе не подпускаю, не общаюсь. Один раз прохожий на улице упал, приступ у него случился эпилепсии, а бомж подошел и все карманы обчистил. Если б я ходил бы нормально, я бы его избил, собаку.
Сам Радик бомжует с 2002 года, с тех пор как вернулся из тюрьмы.
— Вот с тех пор как робот, хожу, брожу, уже не человек. Аллах меня наказывает.
А наказывать есть за что.
— За что сел?
— Сто вторая…
— Это что такое?
— Трупозвон…
— Убил кого-то?
— Да, человека.
— По-пьяни?
— Нет. Трезвый я был.
Дальше Радик рассказывает на мой взгляд весьма сомнительную историю, которая больше похожа на песню Высоцкого:
Иду с дружком, гляжу стоят,
Они стояли молча вряд,
Они стояли молча вряд,
Их было восемь!
— Ночью шел, часа два было. Мост через Елшанку, где ЮУМЗ. Они навстречу. Я потом пересчитал, их шестнадцать было! Ну, я к перилам прижался, они спрашивают: «Закурить есть? А может денежки есть?» Ну, я одному всандалил, а остальные разбежались. С правой руки, прям под сердце попал. Ножом..., — Радик замолкает, а потом, спохватившись, почти кричит, — Но я не уходил никуда! Тогда ведь сотиков не было, я остался, думал, может кто с работы будет возвращаться, скорую вызовет. Остался я, не уходил! Тут меня менты и приняли, двенадцать вхерачили. В красноярском крае сидел, кочегаром был. Мне нравилось! Я даже уходить не хотел. А потом вернулся и…
(то самое место)
— Семья то у тебя была? — А как же! Жена и дочка. Дочка меня ищет, — тут опухшие глаза Радика принимают мечтательное выражение, — она взрослая стала, красивая говорят, высокая… Институт окончила! Правда замуж пока не вышла. Пока.
Видно, что тема дочери — это единственное, что хоть как-то трогает его измотанную, загрубевшую душу. Он замолкает, а потом тянется запазуху и достает уже знакомую бутылочку из-под йогурта:
— Опохмелиться нужно…
Выпив, он закуривает и возвращается в свое прежнее состояние.
— Город тебя поддерживает? Почему в приют не идешь?
— Я хожу иногда, но там так: полежал и освобождай койку. Нужно в другой ийти, а мне ходить тяжело, ноги дешевые. Да, и работать там нужно, а какой из меня работник? Я сам себя ели-ели волочу! Так, только курить могу и чай пить.
— Тяжело или привык уже?
— Привык вроде, куда деваться. Жить все равно хочется, хотя, понятно, что на Майке моя родина (имеется ввиду городское кладбище в пос.Первомайский).
— Спасибо Медведеву! — неожиданно выдает Радик.
— Медведеву? За что?
— Поддерживает нас, вот за что!
— Это как?
— Да, вот так, поддерживает, браток. Хожу на Чкаловскую, пожрать дают. Мне от него ничего не надо. Он хоть не как горбач, тот настоящий урод бл…
На этом наш политический дискурс был исчерпан.
— Квартиру куда дел? Проиграл?
— Нет, ты что! Жене оставил. Все оставил, даже шмотки. Я такой человек, понимаешь…
— Менты тебя не обижают?
— Нет, что ты! Менты меня знают, молодцы, пацаны! Здороваются, как увидят. Один мент, Ринат, мне вот, костыль новый подарил! — Радик хвалится костылем, — этот у меня давно уже, а вот этот он, Ринат подарил. Хороший мужик!
— Когда война была, оренбургские на рейды приезжали, вот они меня прессовали. Как увидят фамилию, первый вопрос: «Ты Шамилю, случайно не родственник?» Да, я бы его сам зарезал!
— Ты сам как думаешь, почему у тебя так жизнь сложилась?
— Молодой был, глупый… Играть начал сразу после перестройки, вот и проиграл проиграл.
— А после тюрьму почему опустился? Что тебя сломало?
Радик безнадежно машет рукой. Как тут объяснить?
— Как думаешь, что с тобой дальше будет? Надеешься на что-нибудь?
— А что будет? До утра бы дожить, и то хорошо. Мне, браток, не много осталось, я же понимаю. Жил как собака, так и сдохну под кустом.
Радик тяжело поднимается на ноги и уходит с «пенька»:
Пройдя пару метров, он вдруг подходит к стене и, не смущаясь прохожих, расстегивает ширинку и мочится себе под ноги, попадая на штаны и ботинки:
Честно расплатившись с Радиком за интервью, я направился к машине, но меня остановил вот этот человек:
— Здравствуйте, — поздоровался он, — а вы из какой газеты?
— Здравствуйте, это материал для Интернета.
Человек со знанием дело покивал головой.
— Это Радик, — сказал он, показывая на моего собеседника, — он в наше общежите частенько за спиртом приходит. Колоритная личность!
— А вы, значит, его знаете?
— Знаю, как же. Больной он совсем, даже жалко. У них, у пьяниц здоровье совсем плохое. У меня жена пьет много лет, ничего не могу поделать. Уходит из дома и пьет. А когда возвращается, на нее смотреть страшно. Раны открылись на ногах и не затягиваются, гниют.
— Здесь место хорошее, — говорит он, показывая на «пенек», — я и сам здесь раньше стоял. Не попрошайничал, а двери покупателям открывал. Хорошо зарабатывал! Бывало за два часа 300-400 рублей давали!, — говорит с радостью, так как будто работал какоим-нибудь топ-менеджером (да, и то, сомневаюсь, что многие из топов с такой интонацией говорили бы про свою работу), — Потом, правда, уйти пришлось, тут мафия решает кому стоять, а кому нет. Я и не стал связываться.
Я с любопытством смотрю на этого человека, и понимаю, что он здесь появился не случайно. Вот живой и своевременный пример человека у которого тоже сложная судьба. Одет просто, но чисто. Рубашка свежая, сам подтянут, говорит быстро, четко, что после Радиковского мычание звучит почти как музыка. Спрашиваю как его зовут и прошу сфотографировать. Алексей, почувствовав себя спокойнее, вдруг говорит:
— Простите, а можно вам вопрос задать? Это не просто вопрос, а тест на интеллект.
— Задавайте, — говорю.
— Такой вопрос: а вы умеете ходить вверх головой?
— Умею, я всегда так хожу.
— Ух, ты! — совершенно по-детски удивляется Алексей, — а когда меня спросили, я не правильно ответил! Долго еще понять не мог в чем тут подвох!
Алексей радостно смеется и жмет мне руку, мы прощаемся, пожелав друг другу здоровья. Я уезжаю, а Радик остается сидеть на «пеньке». Нет смысла дальше фотографировать его день. Посидев еще несколько часов, он купит в общежитии самогонки и, залив глаза, уснет под родным кустом.
Добавлено в [mergetime]1308285101[/mergetime]
Всем спасибо! Все.
e-super.livejournal.com/118193.html#cutid1
Источник: www.yaplakal.com/
(Всего 20 фотографий с описанием, сообщу как закончу)
К сожалению, у меня не было возможности сфотографировать весь день этого человека, уж больно нетороплив распорядок бездомного, поэтому большую часть записываю с его слов.
Итак, первой фотографией принято показывать часы на дисплее сенсорного мобильника, но, как вы понимаете, у Радика нет ни то что мобильника, но и обычных наручных часов (они ему просто не нужны). Встает Радик рано:
Вот так выглядит его спальное место:
— Как дождик, я в подъезд уйду. Не везде пускают, но я хожу откуда не гонят.
Вместо завтрака пара глотков спирта, который Радик покупает в соседнем общежитии. Пьет интеллигентно, только разбавленный. За чакушку нынче просят 17 рублей, а за «флЭкон» (как на английский манер говорит наш герой) 35 рублей и ни каких запретов на продажу в ночное время. Забегая вперед, скажу, что к спирту он прикладывается регулярно, и он для него является благом куда как более необходимым, чем еда.
Подкрепившись таким образом, Радик берет свои костыли, с трудом поднимается на ноги и идет на «пенек»:
—
«Пенек» — это место на крыльце перед продовольственным магазином. Здесь он проводит большую часть времени, собирая подаяние. На вопрос сколько дают, отвечает: «Хватает. Всегда по-разному. Какое у людей настроение». Наш герой настоящее бедствие для администрации магазина. Сначала они активно боролись с его присутствием: прогоняли, но он возвращался, вызывали милицию, но те приезжали и тоже ничего не могли поделать. А куда его девать? Приюты переполнены, да и не нужен он там никому. В итоге, в этой длительной борьбе победил Радик. Сейчас с ним смирились и уже не гонят, правда и внутрь не пускают. В связи с этим у него большая проблема – как купить сигареты. Он сидит на ступеньках и просит прохожих: «Браток! Помоги! Вот возьми деньги, купи мне пачку «Оптимы» красной!». Большинство отказывает, но кто-нибудь сердобольный всегда находится и выручает. Символично, но магазин возле которого он дежурит называется «Фортуна»
Когда наступает время обеда, Радик поднимается и идет в Чкаловскую больницу, там дают бесплатные обеды:
Ходит он очень медленно и с большим трудом. Виной тому случившийся пять лет назад инсульт, который здорово ударил по ногам и предопределил его дальнейшую судьбу. Дело в том, что Радик не просто бомж, а бомж одиночка. Остальные городские бездомные живут группами, так безопаснее, так проще зарабатывать и веселее пить. Радика в компанию не принимают, так как он не работоспособен и толку от него нет, правда и сам он от местных бомжей не в восторге:
— Крысы они в основном. Вурдалаки такие конкретные. Я их к себе не подпускаю, не общаюсь. Один раз прохожий на улице упал, приступ у него случился эпилепсии, а бомж подошел и все карманы обчистил. Если б я ходил бы нормально, я бы его избил, собаку.
Сам Радик бомжует с 2002 года, с тех пор как вернулся из тюрьмы.
— Вот с тех пор как робот, хожу, брожу, уже не человек. Аллах меня наказывает.
А наказывать есть за что.
— За что сел?
— Сто вторая…
— Это что такое?
— Трупозвон…
— Убил кого-то?
— Да, человека.
— По-пьяни?
— Нет. Трезвый я был.
Дальше Радик рассказывает на мой взгляд весьма сомнительную историю, которая больше похожа на песню Высоцкого:
Иду с дружком, гляжу стоят,
Они стояли молча вряд,
Они стояли молча вряд,
Их было восемь!
— Ночью шел, часа два было. Мост через Елшанку, где ЮУМЗ. Они навстречу. Я потом пересчитал, их шестнадцать было! Ну, я к перилам прижался, они спрашивают: «Закурить есть? А может денежки есть?» Ну, я одному всандалил, а остальные разбежались. С правой руки, прям под сердце попал. Ножом..., — Радик замолкает, а потом, спохватившись, почти кричит, — Но я не уходил никуда! Тогда ведь сотиков не было, я остался, думал, может кто с работы будет возвращаться, скорую вызовет. Остался я, не уходил! Тут меня менты и приняли, двенадцать вхерачили. В красноярском крае сидел, кочегаром был. Мне нравилось! Я даже уходить не хотел. А потом вернулся и…
(то самое место)
— Семья то у тебя была? — А как же! Жена и дочка. Дочка меня ищет, — тут опухшие глаза Радика принимают мечтательное выражение, — она взрослая стала, красивая говорят, высокая… Институт окончила! Правда замуж пока не вышла. Пока.
Видно, что тема дочери — это единственное, что хоть как-то трогает его измотанную, загрубевшую душу. Он замолкает, а потом тянется запазуху и достает уже знакомую бутылочку из-под йогурта:
— Опохмелиться нужно…
Выпив, он закуривает и возвращается в свое прежнее состояние.
— Город тебя поддерживает? Почему в приют не идешь?
— Я хожу иногда, но там так: полежал и освобождай койку. Нужно в другой ийти, а мне ходить тяжело, ноги дешевые. Да, и работать там нужно, а какой из меня работник? Я сам себя ели-ели волочу! Так, только курить могу и чай пить.
— Тяжело или привык уже?
— Привык вроде, куда деваться. Жить все равно хочется, хотя, понятно, что на Майке моя родина (имеется ввиду городское кладбище в пос.Первомайский).
— Спасибо Медведеву! — неожиданно выдает Радик.
— Медведеву? За что?
— Поддерживает нас, вот за что!
— Это как?
— Да, вот так, поддерживает, браток. Хожу на Чкаловскую, пожрать дают. Мне от него ничего не надо. Он хоть не как горбач, тот настоящий урод бл…
На этом наш политический дискурс был исчерпан.
— Квартиру куда дел? Проиграл?
— Нет, ты что! Жене оставил. Все оставил, даже шмотки. Я такой человек, понимаешь…
— Менты тебя не обижают?
— Нет, что ты! Менты меня знают, молодцы, пацаны! Здороваются, как увидят. Один мент, Ринат, мне вот, костыль новый подарил! — Радик хвалится костылем, — этот у меня давно уже, а вот этот он, Ринат подарил. Хороший мужик!
— Когда война была, оренбургские на рейды приезжали, вот они меня прессовали. Как увидят фамилию, первый вопрос: «Ты Шамилю, случайно не родственник?» Да, я бы его сам зарезал!
— Ты сам как думаешь, почему у тебя так жизнь сложилась?
— Молодой был, глупый… Играть начал сразу после перестройки, вот и проиграл проиграл.
— А после тюрьму почему опустился? Что тебя сломало?
Радик безнадежно машет рукой. Как тут объяснить?
— Как думаешь, что с тобой дальше будет? Надеешься на что-нибудь?
— А что будет? До утра бы дожить, и то хорошо. Мне, браток, не много осталось, я же понимаю. Жил как собака, так и сдохну под кустом.
Радик тяжело поднимается на ноги и уходит с «пенька»:
Пройдя пару метров, он вдруг подходит к стене и, не смущаясь прохожих, расстегивает ширинку и мочится себе под ноги, попадая на штаны и ботинки:
Честно расплатившись с Радиком за интервью, я направился к машине, но меня остановил вот этот человек:
— Здравствуйте, — поздоровался он, — а вы из какой газеты?
— Здравствуйте, это материал для Интернета.
Человек со знанием дело покивал головой.
— Это Радик, — сказал он, показывая на моего собеседника, — он в наше общежите частенько за спиртом приходит. Колоритная личность!
— А вы, значит, его знаете?
— Знаю, как же. Больной он совсем, даже жалко. У них, у пьяниц здоровье совсем плохое. У меня жена пьет много лет, ничего не могу поделать. Уходит из дома и пьет. А когда возвращается, на нее смотреть страшно. Раны открылись на ногах и не затягиваются, гниют.
— Здесь место хорошее, — говорит он, показывая на «пенек», — я и сам здесь раньше стоял. Не попрошайничал, а двери покупателям открывал. Хорошо зарабатывал! Бывало за два часа 300-400 рублей давали!, — говорит с радостью, так как будто работал какоим-нибудь топ-менеджером (да, и то, сомневаюсь, что многие из топов с такой интонацией говорили бы про свою работу), — Потом, правда, уйти пришлось, тут мафия решает кому стоять, а кому нет. Я и не стал связываться.
Я с любопытством смотрю на этого человека, и понимаю, что он здесь появился не случайно. Вот живой и своевременный пример человека у которого тоже сложная судьба. Одет просто, но чисто. Рубашка свежая, сам подтянут, говорит быстро, четко, что после Радиковского мычание звучит почти как музыка. Спрашиваю как его зовут и прошу сфотографировать. Алексей, почувствовав себя спокойнее, вдруг говорит:
— Простите, а можно вам вопрос задать? Это не просто вопрос, а тест на интеллект.
— Задавайте, — говорю.
— Такой вопрос: а вы умеете ходить вверх головой?
— Умею, я всегда так хожу.
— Ух, ты! — совершенно по-детски удивляется Алексей, — а когда меня спросили, я не правильно ответил! Долго еще понять не мог в чем тут подвох!
Алексей радостно смеется и жмет мне руку, мы прощаемся, пожелав друг другу здоровья. Я уезжаю, а Радик остается сидеть на «пеньке». Нет смысла дальше фотографировать его день. Посидев еще несколько часов, он купит в общежитии самогонки и, залив глаза, уснет под родным кустом.
Добавлено в [mergetime]1308285101[/mergetime]
Всем спасибо! Все.
e-super.livejournal.com/118193.html#cutid1
Источник: www.yaplakal.com/
