Метель

Надо же было сломаться в такую метель и в такой жопе! До ближайшей деревни километров двадцать — пешком дойти нереально. В машине тоже долго не просидишь — остынет скоро.

Недалеко виднелся лес, можно было бы развести костер, но с такой метелью вариант не годился. Что дальше? Здесь похоже вообще никто не ездит. Так, надо успокоиться. Где там планшетник? Гугл-всемогущий, покажи ка где мы? Да уж: слева голая степь, справа лес, дальше река течет, болота. Так, а это что, похоже на какие-то строения? От меня через лес с километр всего, можно дойти, но что там меня ожидает. Похер, главное стены и крыша над головой, да чтоб костер можно было развести.

Я собрал рюкзак с провиантом, взял самое дорогое из оборудования, топор и нож на пояс, сто грамм коньяка внутрь, и вылез из уже остывшего салона моей старушки. Мело как в арктике, не видно нихуя. Еще и у планшета аккумулятор садится, главное дотянуть, а то так и героем можно стать. В лесу мело слабее, но видимость по прежнему была плохая, двигался по приборам.

Наконец буквально врезался в забор из сетки рабица, перелез и пошел к первому строению, что виднелось сквозь снежное месиво. Здание оказалось не маленькое, наполовину стеклянное — мне сразу показалось похожим на советскую столовую, я обошел к парадному входу и — точно, столовая. И толстенный замок на двери. Блядь. Ладно, зайдем с черного. Здесь замочек оказался хлипенький — мой топор с железной рукоятью в два счета его свернул. Вот я и внутри. На кухне пусто — остались только стеллажи, посуды не было.
Первым делом я с надеждой решил проверить электричество, но разочаровался. Потом прошел в зал приема пищи, зрелище там было потрясающее: столы и стулья были ровно расставлены, будто ждали, что сейчас вот-вот зайдет смена рабочих, каких-нибудь лесорубов, и рассядутся хлебать дымящиеся щи. Но стеклянные стены окружал белый плен метели, ждать кого-то было бессмысленно. Тем не менее мне здесь понравилось больше, чем в мрачноватой кухне.
Я свалил рюкзаки с плеч, отряхнул пуховик от налипшего снега, поставил китайскую палатку, внутрь уложил спальник и зажег горелку на слабый огонь. Ночлег готов. Наскакавшись по сугробам, да после коньяка, желудок требовал горячей пищи. В солдатском котелке я растопил снега на горелке, заварил пачку китайской лапши и бухнул туда банку тушенки. Потом сдул с ближайшего столика пыль, поставил котелок, бутылку коньяку, зажег свечу, достал с рюкзака планшет с динамиком-гамбургером и включил Битлов.
Ощущение нереальное — ужинать вот так вот. Будто попал в параллельный мир, в котором застыла советская эпоха, из которого исчезли люди, но остались символы и дух. Захотелось почувствовать кого-то рядом, идеально пару друзей, да гитару, вот тогда бы было весело. Но вокруг никого и даже сети нет, что бы хоть с кем-то поделиться своим положением. Ладно, ничего, сегодня заночую здесь а наутро вернусь к моей старушке и попробую завести. А может мимо кто проедет. В любом случае провизия и ночлег имеется, не помру.
Спать не хотелось и я решил обследовать помещение получше. В какой-то комнатушке нашел кучу макулатуры, журналы, накладные, из которых понял, что нахожусь я в бывшем детском оздоровительном лагере “Сосенка”. Последний документ был датирован 1996 годом. Я захватил пару “Юных натуралистов”.
У входной двери обнаружился окурок беломора примерно недельной давности. После этой находки я крепко подпер дверь здоровенной тумбой и шваброй, поставил сверху несколько пустых бутылок, чтоб загремело, если кто-то надумает ломится. Потом залез в палатку, доел остатки ужина и с час лежал листая Натуралиста и попивая коньяк. Метель все не унималась, потушив горелку и свечу я укутался в спальник и крепко заснул под монотонные завывания ветра.

Наутро в палатке оказалось довольно зябко. Поежившись я вылез, оделся, набрал снега в котелок и поставил кипятить чай. Метель утихла. Снегу было чуть ниже колена. Он покрывал все, громоздился огромными пушистыми шапками на лапах сосен, сквозь которые начинало пробиваться утреннее солнце. Небо было чистым.

Только я решил обойти лагерь напоследок, прежде чем выдвигаться к машине, как услышал какие-то звуки похожие на гомон птиц. Пройдя мимо спальных корпусов и спортплощадки я уткнулся в административное здание. Рядом стоял сарай из плотных досок — там то и обнаружился птичник. Стены были утеплены ламинированной бумагой, на жердях сидели пять куриц и один петух. Я закрыл дверь и поспешил обследовать здание рядом.
Дверь оказалась открытой а внутри еще тепло. В жилой комнате остывала буржуйка, имелась застеленная кровать, стол, стулья, платяной и книжный шкафы. У окна стояло кресло, а на подоконнике советский радиоприемник. Я просмотрел корешки книг: в основной массе про охоту и немного классики. Вещи все были простые, но ощущался какой-то особенный уют, сразу очень захотелось познакомиться с обитателем этой комнаты.
Но ждать хозяина не прошенным гостем было негоже, поэтому я поспешил наружу, походил по лагерю еще, собрал рюкзаки и пошел до машины. Идти было трудновато, хоть и сапоги у меня были высокие и легкие.
По пути попадалось много валежника, да и просто снегу было много, так что приходилось высоко шагать.

Наконец завиднелись очертания трассы и бугорок по форме напоминающий машину. Тачку занесло солидно. Я изрядно умаялся и потратил пол часа, чтобы сгрести снег. Еще час ушел в попытках завести старушку и выяснить поломку. Но механик из меня неважный, и это мягко сказано, поэтому забрав ценные вещи я побрел обратно к лагерю с твердым намерением дождаться и познакомиться с его обитателем.

От тяжелого пути и нелегкой поклажи пот катился градом по моей спине. Желудок требовал пищи, ноги отдыха. Кое как перелез через забор, бухнулся вместе с рюкзаками в сугроб и просидел так с минуту, опустив голову на ладони.
Когда поднял глаза на меня изучающим взглядом смотрел бородатый мужик метра под два ростом. На лице его было не прочитать эмоций, серые глаза были пронзительно чисты. Я должен был представиться первым.
— День добрый! Вы уж извините, что вторгся в ваши края. В метель попал. У меня машина на трассе заглохла и никак. Я со спутника посмотрел местность — вроде какие-то строения есть — и пошел сюда в надежде ночлег найти. Набрел на первое попавшееся здание, да там и заночевал.
— Со спутника? — голос у мужика был низкий но какой-то добрый. Он наверное был далек от новинок техники, об этом говорил радиоприемник на окне.
— Ну да, со спутника, сейчас такие приборы есть, можно местность глядеть, как аэрофотоснимки раньше были, — попытался объяснить я.
— Мммм…, задумчиво промычал он,
— Егор — представился он, протянул руку и помог подняться.
— Антон. Спасибо! Он подхватил два моих рюкзака и кивнул в сторону своей хижины.
— Пойдем. У меня еда готова. Я сам вчера на охоте был, когда мести начало. Еле успел укрытие соорудить — так в лесу и ночевал.
Егор оказался человеком по природе добрым и гостеприимным. За обедом мы ели шулюм и пили мой коньяк.
— Я раньше в деревне жил. Охотиться с детства меня отец научил. Женился на городской, переехал к ней. А там мне работы не нашлось, закисать стал. Потом узнал, что она мне изменяла. Чуть не убил обоих. Теперь то я зла не держу, сам понимаю — оба мы с ней виноваты были. В таких делах редко один виноват. Я ее любил сильно, вот и уехал сюда. С глаз долой. Мне природа ближе всей этой городской суеты. Тут мне хорошо, спокойно.

Егор говорил это с улыбкой и по этой улыбке можно было понять, что он счастлив здесь.
— Как же ты здесь один-то?
— Да ну один… Знакомый часто в гости заходит, да и сам наведываюсь в деревню периодически: продуктов кое-каких купить да здоровье мужское укрепить, — засмеялся Егор и налил еще по одной.
— Ты кстати не беспокойся по поводу машины. Тракторист, что дорогу чистит — знакомый мой. Он как будет чистить — так обязательно ко мне заедет. Я уж его попрошу — он машинку твою до города довезет — ему как-раз в ту сторону. — Да, повезло мне, что тебя встретил!
— Повезло. Ну, будем!
После обеда отдыхали, допивали коньяк, курили, болтали. Я ему рассказывал о том, чем занимаюсь, как езжу по свету с кучей фото-оборудования делая снимки. Он рассказывал охотничьи байки.

Тракторист и вправду подъехал прямо к лагерю. Егор напоил его чаем, сунул в подарок шкуру куницы, и мы все втроем поехали цеплять мою старушку. На пятой попытке она завелась с толкача. Я распрощался с Егором, поблагодарил его за все, подарил ему свой нож, пообещал заехать, если буду в этих краях, и мы тронулись.
Так и ехали к городу — спереди меня трактор, я позади. Мучительно долго, я периодически останавливался, кое-где делал снимки, иной раз просто читал книгу с планшета. Добравшись, я сдал машину в автосервис, поселился в гостинице и первым делом поспешил испытать блага цивилизации: залез в горячую ванну с бокалом виски.

Года два спустя мы проезжали мимо того места, где заглохла моя машина. Теперь я сменил старушку на новенький фольц и был не один, а в компании прелестной Ульяны. Стоял разгар мая, самая дивная пора, когда все расцветает и запахи кружат голову. Мы остановились нарвать чабреца в степи и я предложил заехать в гости к старому знакомому.

Егора на месте не оказалось. Птичник был пуст. В комнате не пахло присутствием человека, мебель была покрыта пылью. Мне подумалось: может Егору все-таки надоело быть одному и он уехал в деревню? Я написал записку с адресом и телефоном, на случай, если он здесь появится и оставил на видном месте. Конечно же мне захотелось посетить место моего давнего ночлега еще раз. Мы захватили из машины бутерброды, бутылку красного вина и отправились в здание столовой. Внутри оказалось так же как и было два года назад. Только теперь не было холодно и одиноко.

Через пару месяцев мне пришло письмо от бывшей жены Егора. Она писала, что его нашли в семи километрах от лагеря.
Очевидно еще зимой он, спускаясь по крутому склону, оступился, упал и сломал ногу. Егор пытался добраться до дома, но разыгралась сильная метель и он видимо заблудился в белом кружеве снега, да так и замерз.

— kpok





Источник: www.yaplakal.com/