Типа водительская находчивость.....

Довелось мне как-то раз прокатиться на легендарной машине-вездеходе, ЗиЛ-157.
Машина, я вам скажу без всякого ехидства — чудо советских технологий, что касается проходимости.
При трех работающих мостах и подкачке шин ей наверное нет равных.
Но, несмотря на все эти плюсы, есть свои минусы, и если отбросить дизайн и комфортность, то первым из них будут скоростные качества. Ну, да ладно.
Попал я в эту машину чисто случайно, добирался автостопом до одного таежного поселка.
Водитель, угрюмый мужик двухметрового роста, был молчалив, но, а если и выражался по какому-то вопросу, по всему моему организму пробегала жуть.
Дорога дальняя, по проселку километров сто двадцать, жара под тридцать, на грунтовом покрытии слой пыли сантиметров в десять.
Окна в машине все открыты, включая лобовые стекла. Как я уже заметил, скорость у этого «колуна» пятьдесят, не больше.
Поэтому нас с периодичностью минут в пятнадцать-двадцать обгоняли попутные.
Облако пыли, ими поднятое, достигало в высоту нескольких метров и за неимением ветра было практически бесконечным. Водила злобно чихал, глаза его постепенно наливались кровью, и я от греха подальше, тоже задыхаясь, забился в самый дальний угол кабины.
— Твою мать! — заглотив очередную порцию густой и даже осязаемой на ощупь пыли, возмущался шофер, — твою мать! — повторял он, выплевывая очередной сгусток слюны, похожий на алычевое повидло, — поубиваю козлов!!!
Но «козлы» спокойно пилили дальше, а мы становились все более похожими на печников с пекарями, вместе взятыми.
Поначалу я предпринял несколько попыток успокоить разъяренное чудовище, но как только я открывал рот, он одаривал меня таким взглядом, что я тут же понимал, что в одночасье из попутчика могу превратится в одного из вышеупомянутых животных.
— Ну все, падлы, настал ваш час! — водила резко ударил по тормозам, останавливая машину.
Уже через секунду в его руках жадно заблестел довольно приличный топор, выуженный откуда-то из-за сиденья.
— «Блин, с маньяком подвязался ехать! » — мелькнуло в моем расплавленном сознании, обильно присыпанном пылью, — «только не меня, только не меня» — бешено запульсировала единственная мысль.
Но пронесло, на меня он просто не обратил внимания, попершись куда-то за машину.
Через минуту из придорожного перелеска, раздались яростные удары топора.
— «Может, ему так психотерапевт посоветовал, эмоции гасить» — аккуратно выглядывая в окно, подумал я.
Мужик, не обращая ни на что внимания, с остервенением и какой-то стахановской целеустремленностью пластал под корень довольно приличную березу.
— «Плаху для козлов готовит! » — осенило меня.
— А ну, браток, подсоби! — когда береза с треском завалилась на бок, взревел водила.
Из братков был только я. Осторожно, так, чтобы не сделать какое-либо движение, могущее еще больше разъярить водилу, я ухватился за свежий комель.
— На дорогу давай! — рявкнул маньяк.
— «Точно беспредельщик, щас дорогу перекроет и начнет козлам головы пластать» — таща березу, анализировал я, просматривая местность для экстренного отхода.
Вытащив березу на дорогу, мужик полез в кузов и достал довольно длинный и толстый канат.
— «Топора ему мало, еще и виселицу хочет сделать! „
Но мужик виселицу делать не стал, набросив один конец каната на фаркоп, а второй на комель березы, он довольно споро завязал морские узлы.
— Поехали, братан! — запрыгивая в кабину, довольно весело возвестил он.
Все оставшиеся восемьдесят километров мужика было не узнать, он хохотал, травил байки, обещал познакомить с местными девками, и все такое прочее.
Изредка оглядываясь назад, или посматривая в зеркало заднего вида, я понимал, что пылевые бури в Сахаре и Гоби просто детская шалость, по сравнению с тем, что творилось после нас.
До пункта назначения нас не обогнала ни одна машина, и даже встречные почтительно замирали на обочине.