Мэтт Деймон. Достигая цели

Его неоднократно включали в число самых-самых мужчин мира. С чего бы? Внешне в нем ничего особенного — так, симпатичный парень, похожий сразу на всех дворовых мальчишек: русый ежик волос, голубые глаза, курносый нос…

Однако Мэтт никогда не казался невзрачным, даже рядом со своим закадычным другом, красавцем Беном Аффлеком.


На самом деле, Мэтт Деймон и есть самый настоящий простой парень: вырос в коммунальном бараке в Бронксе, с детства мечтал о больших деньгах и всемирной славе и плохо представляя, что это такое. Тогда ему высшим шиком казалось прогуливаться по району в попугайских шарфах, которые он коллекционировал (все — не дороже десяти долларов за штуку).

Это сейчас любая модная фирма готова бесплатно выслать ему полный гардероб за возможность скромно говорить своим клиентам: «Мы одеваем Мэтта Деймона». Огромный черный джип, охрана, солидный счет в банке — все приметы большого человека налицо. А в конце 1990-х они с другом и соседом Беном Аффлеком были вконец отчаявшимися молодыми сценаристами.

Они вместе написали сценарий «Умница Уилл Хантинг» и тщетно пытались пристроить его хоть на какую-то студию. Жажда славы, безденежье, молодой задор, когда нечего терять, потому что вся жизнь впереди, — все это толкнуло на поступок, который они не смогли бы совершить несколько лет спустя. Они чудом разузнали парк, в котором каждое утро занималась бегом женщина-агент самых больших голливудских звезд, приехали туда, разделись и стали нырять в озеро, мимо которого лежал ее путь. Два таких поджарых мускулистых красавца не могли не привлечь внимания дамы «за 30-ть». Она сразу поняла, что мальчики в ней нуждаются, но прогонять не стала. «Только больше не купайтесь в такой холод, — улыбнулась она. — А то не доживете до славы». Благодаря ей Мэтт и Бен получили гарантированное участие звезды и сняли, наконец, своего «Умницу Уилла Хантинга». Их ждал «Оскар» за сценарий, известность, миллионные гонорары…


Несмотря на простецкую наружность друзей, всем теперь было ясно, что это особенные люди, просто так на улицу им не выйти.

Несмотря на простецкую наружность друзей, всем теперь было ясно, что это особенные люди, просто так на улицу им не выйти. После того, как Деймона чуть не разорвали на сувениры в тренажерном зале, пришлось оборудовать помещение для тренировок дома, хотя Мэтт обожал особую атмосферу спортзала с его мужской солидарностью, взаимной поддержкой, когда каждый готов помочь, посоветовать и в то же время не мешать, можно посмеяться и поговорить о бейсболе. Но слава — это всегда одиночество, он это ясно стал понимать, когда всего достиг. Одиночество стало ощущаться особенно остро в тот момент, когда он сам еще не был женат и менял подружек, а Бен вдруг женился.

Они ведь почти не расставались, соревновались в покупках, обменивались подружками, Мэтт спасал друга от зависимости, то определяя в реабилитационную клинику, то забирая из нее — из них двоих он был самый здравомыслящий. Однажды их дружба едва не пала жертвой влюбленности Аффлека в знойную, красотку Дженнифер Лопес, которая ревновала его к каждому столбу, не то что к лучшему другу. Расставшись с Джен, Бен впал в депрессию, потерял уверенность в себе, в кино его ждали один провал за другим, и только Мэтт был рядом. Ровно до того момента, как Аффлек женился на Дженнифер Гарнер, молодой стройной актрисе с лукавыми ямочками на щеках, и перестал нуждаться в «няньке», как когда-то называла Деймона Лопес.

Он вдруг остался совсем один, хоть и старался наслаждаться богатством, обставляя свой досуг приметами сладкой жизни, которыми они совсем недавно с Аффлеком хвастали друг перед другом: включал свой дорогущий музыкальный центр, наливал в круглый хрустальный бокал столетний янтарный напиток, бухался на огромный диван, задирал ноги на журнальный столик красного дерева… Но непонятное беспокойство так и подмывало, не давая расслабиться. Что дальше? Неужели это все то, о чем они мечтали? Почему-то никто не предупредил, что, достигая цели, начинаешь до слез жалеть о своем пути к ней. Ведь именно он и был счастьем

Звездопад из женщин

Мэтт нескоро миновал период, когда не отказывал во внимании никому из девушек, радуясь девичьему ажиотажу вокруг своей персоны. В его гараже, кроме пяти дорогих мотоциклов, стояли несколько эксклюзивных «феррари» и «бентли», а в спальне сначала бывали исключительно звезды, потому что Мэтту тогда нравился принцип «один фильм — одна девушка», лишь с некоторыми продолжал встречаться и после последнего съемочного дня. Вайнона Райдер была его подружкой два года. Бену она тоже нравилась, хотя он встречался тогда с Гвинет Пэлтроу, которая нравилась Мэтту. Чтобы не ссориться, друзья расстались с обеими.

Тогда Деймон не слишком хорошо обращался с девушками. Нет, пока встречались, галантнее кавалера трудно было найти, но всегда приходило время говорить «прощай»… Он сам определял этот срок и решительно рвал отношения. Никто не хотел расставаться с симпатичным ласковым Мэттом, все влюблялись в его обаятельную мальчишескую улыбку, широкие накачанные плечи, веснушки, заливистый смех. Актриса Минни Драйвер заплатила за роман с ним нервным срывом, Вайнона Райдер начала злоупотреблять выпивкой, Клер Дэйнс до сих пор не желает ничего слышать о Деймоне…

Но печальнее всех была история с серой мышкой Одессой Уитмайр. Несостоявшаяся актриса, скромная ассистентка Бена Аффлека неожиданно для себя стала девушкой Мэтта Деймона. Раньше Одесса запрещала себе даже думать об этом, справедливо полагая, что подобное безответное чувство (а оно не имело никаких шансов быть ответным, думала она) может разбить ей сердце. Мэтт любил свободу, карьеру, летал из Америки в Европу по два раза на неделе, разрываясь между съемками и лондонским театром, и ему это нравилось. Но Одесса была такой домашней, теплой, была так сосредоточена на нем, а не на себе (в отличие от девушек-звезд), а самое главное — понравилась маме Деймона…

Поверив в счастье, Одесса считала себя невестой и даже уговорила его купить квартиру в Нью-Йорке. Полтора года отношений, а потом он исчез — так же, как раньше сбегал от других. Просто не приехал, когда она ждала его на празднование Рождества в их новой квартире. Одесса не знала, что причиной тому была очередная «девушка из кино» — Ева Мендес.

Роскошную американку кубинского происхождения он заметил еще в фильме «Тренировочный день». Там у нее была одна откровенная сцена, и Мэтт, который всегда относился спокойно к вещам такого рода, вдруг не смог оторваться от этого зрелища. Какое-то время носился с мыслью познакомиться с красавицей, которая вскоре стала лицом косметики «Ревлон», но потом оставил глупую затею. И вдруг Ева стала его партнершей в новой комедии «Застрял в тебе». Когда появилась возможность провести с ней Рождество — целую длинную рождественскую неделю, не выходя из гостиничного номера — он и думать забыл про Одессу, ожидавшую его в любовном гнездышке с рождественской индейкой в духовке. Пока Мэтт летал на крыльях страсти, она собрала вещи и, рыдая, ушла.

Он не считал себя жестоким: мир казался сплошным карнавалом, на котором он был королем, а девушки — масками в его окружении. Его любовь была мимолетна и не гарантировала продолжения знакомства. Он охотно менял жизнь, сменив подругу жизни. Разве не так должны поступать звезды?

Угар

Кризис среднего возраста застал его рано и неожиданно. В 34 года Мэтта угораздило сняться в молодежной комедии «Евротур», в короткой гостевой роли, для которой пришлось лететь в Майами. Партнерша была чудо как хороша — пухлые губки, наивные глаза, длинные волосы, — во всем блеске своих неполных двадцати лет и самоуверенности. Мэтт казался себе рядом с ней бывалым и потрепанным жизнью. Первый раз он увидел Мишель на подготовке к съемкам — она мерила бикини, в котором должна была сниматься.

— Классно выглядишь, Мишель, — Мэтт послал ей одну из своих неотразимых улыбок. — На каком думаешь остановиться?
— Пожалуй, я снимусь вовсе без купальника, -— нахально сказала она.
— Я — за! — встрял режиссер. — Но, детка, тогда у нас будут возрастные ограничения, и студийные боссы все равно все вырежут, чтобы не испортить кассу.
— Девушка просто хочет нас порадовать, — перебил его Мэтт. — Не правда ли?

Он ждал, что она рассердится. Или смутится. Покраснеет, убежит. Ведь взрослые мужчины смотрят на нее, всю такую из себя, и обсуждают, как бы хорошо было раздеть ее совсем. Но эта юная нахалка, для которой Голливуд был просто песочницей во дворе родного дома, запрокинула голову и захохотала. Она подняла руки, собирая волос в пучок… Мэтт глаз не мог отвести от этого. Костюмерша протянула Мишель халат, мгновение — и чудо исчезло. Осталась хорошенькая девчонка, которая села на стул, подложив под себя ногу, и уставилась на Деймона.

— Слушай, этот твой последний фильм про Борна — полная туфта, -— сказала она. — А ты, правда, был в России? Круто. А я говорю по-русски и знаю еще пять языков. В нашей школе были хорошие преподаватели. А ты что окончил? Гарвард? Здорово. Но стоило ли так упираться, чтобы сниматься в такой ерунде, как наш фильм? Эй, Джефф, — обратилась она к режиссеру. — Зачем ты с парнями написал такую чушь?

Тот уязвлено засмеялся. Но Мишель не считала нужным врать. Она роняла реплики легко, и было видно, что она совершенно искренна. Мэтт понял, что попасть на этот острый язычок весьма чувствительно для самолюбия, но тем желаннее она ему показалась.
— Я согласился только после того, как увидел твои фотографии, — сказал он и с удовольствием увидел, как хлопнули недоуменно длинные ресницы. -— Хотел с тобой познакомиться. Поужинаем вечером?
Мишель легко согласилась, но явилась в ресторан с компанией разболтанных друзей в диких нарядах. Мэтт заказал на всю компанию еды и сока.
— Эй, твой парень, что, будет угощать нас этим пойлом? — скривился коротышка в кожаной косухе.
— Закажи виски, — попросила Мишель.
— Но, послушай, им еще нет 21 года…
— Но тебе ведь есть, — хохотнула она.

Озадаченный Мэтт сделал заказ. Официант, наклонившись к его уху, прошептал, что из уважения к звезде выполнит его, но просит перейти вместе с гостями в отдельный кабинет. Потому что, кроме всего прочего, гости одеты решительно не в стиле ресторана. Они уединились, и веселье началось. В воздухе стоял синий едкий дым, Мэтт украдкой морщился. Девицы визжали, парни возбужденно басили. Мишель прижималась к Деймону горячим боком и постоянно клала голову ему на плечо.
— Ты не рассердился, что я их привела? — стараясь перекричать шум, спросила она.
— Да нет.
— Это хорошо, что ты не жмот. Ненавижу жмотов

Мэтт искренне порадовался, что не поддался первому порыву и не выпроводил компанию вон. Несмотря на безумных друзей, Мишель нравилась ему все больше. Даже то, что днем она была совсем без макияжа, а сейчас ее юная мордашка была перемазана гримом, веки покрывали густые черные тени, губы кроваво улыбались, не оттолкнуло. От нее шел смешанный аромат наивности и порочности. Как это уживалось в ней — непонятно.

— Пойдемте кататься! — вдруг закричала она.
— Кататься, кататься! — завопили все.

Компания высыпала на улицу, оседлала мотоциклы. Деймону, приехавшему на машине, пришлось сесть позади Мишель. Он обхватил руками ее талию, прижался к спине, и они помчались по ночным улицам со страшным грохотом, ловя лицом ветер. Это было здорово, но опасения за собственную жизнь не покидали его. «Старый я, что ли, стал? — удивился Мэтт. — Ну, по сравнению с Мишель, наверное»… Оказалось, что ему уже не хочется рисковать жизнью. Но он ни за что не признался бы в этом.

Они расстались с шумной компанией, когда на востоке уже алела полоса восхода. Мэтт еле держался на ногах от усталости, а Мишель была свежа, как роза. Переступив порог его дома, она вновь сумела поразить его…

Едва не опоздав на работу, они ворвались на студию в обнимку, ловя на себе понимающие взгляды. Мэтт превзошел себя, изображая «главного школьного рокера» в пирсинге: вчерашнее общение с отвязными друзьями Мишель очень помогло ему. Роль его была маленькой, после съемок пришлось уехать. А когда он вернулся из Нью-Йорка спустя пару недель, соскучившийся, взволнованный, с охапкой роз, она едва узнала его.
— Привет! — бросила, пробегая мимо. — Ты что здесь делаешь?

Он так и остался стоять, провожая взглядом ее стройную фигуру на мотоцикле. За спиной у Мишель сидел молодой лохматый парень в бандане.
— Это другое поколение! — уговаривал его потом Бен. — Для них все это — еще не повод для знакомства…

Тихая гавань



Жизнь всегда подкидывает выход из тяжелой ситуации вместе с ситуацией — теперь это Деймон точно знает. На съемках этого несчастного «Евротура» он познакомился с барменшей Лучаной Барросо, помогавшей кормить киногруппу. Симпатичная аргентинка с черными волнистыми волосами и круглыми глазами, в которых всегда искрилось веселье, была всего на пять лет его младше, вокруг ее рта собирались пока легкие морщинки, указывая на смешливый характер. Дизайнер по образованию, она работала в кафе, была матерью-одиночкой (воспитывала маленькую дочь), короче, совсем не пара оскароносному актеру. Но Мэтту нравилось с ней болтать, удивительно, до чего это было хорошо и просто. С ней он словно возвращался к своему детству, когда он был обычным Мэттом из Бронкса. Для Одессы он был небожителем, для Мишель — скучным взрослым дядькой, а для Лучаны — хорошим парнем.

Незаметно для себя Мэтт привязался к ней, и вскоре уже жить без Лучаны не мог. Через пару лет они просто пошли в нью-йоркскую мэрию и расписались, а сейчас у пары еще три общие дочки — Изабелла, Джиа и Стелла.

Мэтт остепенился настолько, что ни у кого даже мысли не возникает о его возможных интрижках. Заброшены дорогие костюмы и крутые машины. Он запросто выходит в растянутой майке на прогулку с детьми, не думая о том, что не выглядит, как звезда. Охотно соглашается на роли, для которых нужно толстеть и делаться лысым.

— Кажется, я уже не очень похож на символ, — смеется он, и видно, что ему совершенно на это наплевать. Хотя не совсем, конечно.
— С рождением моей первой дочки я заметил, что стал пропускать ежедневные тренировки. Постепенно теряю вид поджарого и вечно бегущего Борна. Дети — это магнит, от которого очень трудно себя отлепить.

В этом году они поженились еще раз, устроив самую настоящую свадьбу — с белым платьем, букетом невесты и взволнованным женихом. Просто чтобы добавить немного романтики в свою обычную счастливую семейную жизнь



Лана Ковска
Your text to link...