1047
0,3
2014-03-26
Возможно кому-то покажется интересным письмо из США.
Добрый вечер, граждане и товарищи. У кого как, конечно, у нас в Тюмени дело уже к вечеру. Обычно я выкладываю здесь какие-то свои рассказики, но этот пост несколько в ином формате. Что-то вроде фотоленты, которую я, с Вашего позволения, местами прокомментирую. Возможно кому-то покажется интересным.
Итак, этой весной дочке в школе задали прочитать «Бегущую по волнам». Помня, что такая книга у нас была, я полез её искать. Нашёл, вручил доче, она её открыла и вдруг оттуда выпал конверт. Обычный старый конверт, раньше, когда письма писали, такие часто вместо закладки использовали. Отправитель некто Брюс Дэйл (Bruce Dale), а получателем значился мой покойный тесть. Ещё больше моё внимание привлёк вашингтонский адрес, название которого показалось знакомым: некто National Geographic Society, все, наверное, знают этот журнал либо канал на телевидении. Неплохой, кстати, канал, сам смотрю с удовольствием.
Будет 77 фото
В конверте обнаружилось письмо, датированное 18 ноября 1971 года. Напечатанное печатной машинкой, на толстой мелованной бумаге, с водяными знаками журнала National Geographic. Содержимое гласило, что этот Брюс Дэйл, штатный фотограф посылает моему тестю какие-то слайды, обсуждая их технические параметры, и сообщает, что его книжка о цыганах была опубликована в прошедшем декабре.
Кроме этого к письму были прикреплены три слайда, которые я отцифровал и прилагаю:
Такие ретро-фотографии всегда навевают на меня немножко грустные и философские мысли о беспощадности хода времени. Мы наверняка уже никогда не узнаем, кто были эти люди, сидящие за столом.
Или о чём думала эта девушка с такими красивыми глазищами, которые наверняка нравились многим мужчинам.
Думаю, что снимки сделаны в Венгрии, куда тесть ездил по турпутёвке от Интуриста.
И, скорее всего, в Будапеште, судя по первому снимку. Этой зимой я сам там несколько дней вялился, уже с полудня употребляя токайское в подобном же ресторанчике на Ваци. Был февраль, не сезон и ресторанный скрипач играл в пустом зале для меня одного. Начал он, естественно, с чардаша, но потом, узнав, что я из России сыграл мне все известные ему мелодии. Несмотря на всю комичность ситуации, искать другое место мне было лень, и за несколько дней я честно выслушал всё — от «Катюши» до «Пусть бегут неуклюжи…».
Крендель с бокалом на третьем слайде это, собственно говоря, как раз и есть мой тесть, бывший фотокор газетной тюменской хроники, скоропостижно почивший в 1997 году.
Конечно, я немного удивился. Что за письма из Америки в годы застоя? В самый разгар холодной войны? Тогда вполне могли бы каких-нибудь собак за такое навешать. Видимо поэтому письмо и хранилось в книге, а не лежало вместе с остальными бумагами и архивом фотографий, что остался после тестя.
Моим удивлением всё бы так и закончилось, если бы я не загуглил Bruce Dale, National Geographic. Интернет выдал мне кучу ссылок на это сочетание, а первой стояла ссылка на персональный сайт Брюса Дейла, который, как выяснилось, жив, здоров и благополучно проживает себе в Западной Вирджинии.
Мне всё это показалось интересным, и я послал фото этих слайдов ему на электронку, которая была на сайте, сопроводив текстом о письме, что я обнаружил спустя сорок два года после того, как он его послал. Через пару дней Брюс мне ответил. Написал, что снимки эти он вспомнил и смутно припомнил какого-то русского фотографа, с которым когда-то пообщался. Но где это было он уже, увы, не помнит. Не хочу, мол, обидеть, написал он, но за тридцать лет работы в National Geographic я объездил почти восемьдесят стран, сделав сотни тысяч фотографий, конечно, все не удержать в памяти. Вот он, кстати.
Ну, о нём подробнее чуть позже, начну я с рассказа о тесте, а пока, чтобы немножко погрузиться в семидесятые, для полноты картины небольшая выборка событий 71-го года:
Итак, 1971-й.
В СССР принят девятый пятилетний план, в котором предусмотрен рост выпуска потребительских товаров и начался премьерный показ телесериала «Следствие ведут знатоки».
Президент Египта Анвар Садат и Председатель Верховного Совета СССР Подгорный торжественно открывают Асуанскую высотную плотину. Жить Садату до его убийства оставалось ещё ровно десять лет.
На парламентских выборах в Индии победу с подавляющим преимуществом
одерживает партия Индийский национальный конгресс во главе с Индирой Ганди. Её убьют чуть позже, в 84-м….
В ГДР Эрих Хонеккер, будущий партнёр нашего дорогого Леонида Ильича по знаменитому поцелую, сменяет Вальтера Ульбрихта на посту первого секретаря ЦК Социалистической единой партии Германии.
Три британских солдата, находившихся в увольнении, убиты в пивном баре близ Белфаста, Северная Ирландия.
Великобритания высылает из страны 105 советских представителей, заподозренных в шпионаже, а тогдашний министр образования Маргарет Тэтчер отменяет бесплатную выдачу молока в начальных школах. Эта и другие подобные меры в какой-то степени объясняют недавнее поведение тех людей, что после её смерти ходили с плакатами «Ура! Сдохла ведьма, испоганившая мне детство!».
В США объявлено о девальвации доллара на 7,9 процента, что приводит к изменению курсов всех основных валют. На Бродвее состоялась премьера мюзикла «Jesus Christ Superstar», а Сильвестр Сталлоне начинает карьеру, сыграв парня, который грабит Вуди Аллена в его фильме «Бананас».
В СССР в мир иной уходит не слишком почитаемый народом бывший первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв и рождается будущий всенародный любимый убивец – Данила Багров, он же Сергей Бодров-младший.
Во Франции заканчивает свой яркий жизненный путь Коко Шанель, модельер, внёсшая значительный вклад в развитие моды в XX веке. В том же Париже, оставив после себя стихи, песни и многочисленные иски о признании отцовства, находит свой последний приют необузданный хулиган и лидер музыкальной группы The Doors Джим Моррисон.
Помимо него в том же году музыкальный мир потерял тогда Луи Армстронга, великого певца и джазового музыканта.
Фирма Intel выпускает свой первый микропроцессор — модель 4004.
Да, давненько…. Два годика мне было, а большинства читающих вероятно ещё и не было.
Тем не менее, продолжаю.
Сперва о тесте. У него были, без преувеличения, золотые руки. Он был из тех, кого в народе называют «умелец». Помимо фотодела он мог работать с деревом, металлом, стеклом, пластиком, выполнить тиснение на коже, склеить любую вещь и ещё много всего умел. Но фотографирование стало главным его увлечением.
Наверное, иметь в годы его молодости фотоаппарат было в какой-то мере круто. Это сейчас в каждой семье их несколько, не считая телефонов и планшетов, которыми можно также снимать
А тогда фотографирование считалось делом серьёзным. Вот, к примеру, фото, сделанное тестем в шестидесятые годы в Тюмени.
А вот её оборотная сторона. Обратите внимание как подробно всё расписывалось.
Я лично вообще считаю, что с появлением цифры фотография как вид искусства, увы, умерла. Или, по крайней мере, много потеряла. Старые фотографы могут рассказать, какой это был гигантский труд. Выбрать правильный ракурс, план, фокус, перспективу, учесть игру света и теней и т.д.
Сейчас, с одной стороны, вроде бы эта сфера сейчас развивается. Но как-то всё поменялось. Может быть потому, что сейчас уровень практически любого гаджета позволяет делать всё автоматически. Все вмиг стали фотографами, причём безусловно талантливыми. Это ж так сейчас просто — купил айфошу – и всё, ты Тарковский, по меньшей мере. Появилось множество фотошкол и курсов, что, в принципе, и неудивительно – бизнес-то немалый и техника хорошая дорого стоит. Ходят по всей планете тысячи дурочек с зеркалками и реально верят в собственную креативность.
А что, всё же по-настоящему, кругом куча фотосайтов, успевай выкладывать и читай хвалебные комментарии друзей…
Я вот заметил, что даже уже свои фотки после отпуска и не пересматриваю — их тысячи, взгляд замыливается на первой сотне. А старые фотоальбомы листаю с удовольствием.
После тестя осталось множество фоток и плёнок, многие из которых были сделаны во время загранпоездок в советские времена, когда ему удалось побывать в Венгрии, Чехии, Болгарии, Финляндии, во Франции. Серия его французских ретро-фотографий до сих пор моя самая любимая.
Вот он сам на фоне Эйфелевой башни и парижской Оперы. Вспоминаются стишки про тогдашних советских туристов:
Мы ходили к Опере
Взяли устриц свёрток
Устриц ели в номере
С помощью отвёрток
А вот снимки, сделанные им на тех же местах:
Вот он в парижском музее д, Орсе. Открыл рот, увидев Ван Гога.
Парижский уличный художник того времени.
Знаменитый «Максим», один из легендарных парижских символов, ещё совсем недавно принимавший у себя Марселя Пруста, Эдит Пиаф и Марлен Дитрих. И Маре со своим спутником жизни Кокто и Онассиса с Марией Калласс, так на ней и не женившегося, несмотря на всю её безответную к нему любовь, ради которой она даже глотала глистов, чтобы похудеть.
Ныне позолота этого места изрядно потускнела. Осенью мы заглядывали туда с супругой, но никакой богемы там, конечно, не увидели. За столиками сидели главным образом азиаты, увешанные линолеумными сумками Луи Вюиттона, с жадной надеждой обозревая каждого вошедшего и на всякий случай втихаря его фотографируя.
А вот кафе «Paix» куда мы, затаив дыхание, на последние франки ходили с будущей женою в начале девяностых. То самое, рядом с Оперой, где сиживали ещё Золя с Мопассаном, многие особы королевского сословия, а также Дягилев с Чайковским, которые в современной Франции имели бы уже полное право объявить себя парой. При взаимной симпатии, разумеется.
Помню, что денег у нас тогда хватило на два пирожных и один малюсенький кофе, который мы по очереди пробовали. Тем не менее, потом мы долго вспоминали это событие, казалось, мы приобщились к какому-то недосягаемому миру роскоши. Как правильно заметил в своё время Пикассо — неважно стал ли ты миллионером, важно жить как миллионер.
Сейчас я с улыбкой вспоминаю те первые поездки в Париж, когда, накупив кучу дешёвой барахляндии в Тати, мы с гордостью демонстрировали дома знакомым розово-клетчатые пакеты и вообще считали себя знатоками французской жизни. Позже, в конце девяностых, когда мне пришлось одну зиму проучиться во Франции, что-то стало действительно понятным, в отличие от взгляда туриста.
Просто жанровые сценки на парижских улицах.
…
…
…
Тётка посередине с последнего фото напомнила:
Похожа? Неудивительно, мы всегда копировали парижскую моду, ведь Франция тогда нравилась всем, хотя и бывали там в те времена единицы.
Счастливчики, побывавшие в ту пору в Париже, автоматически приравнивались, по меньшей мере, к космонавтам. В Тюмени, где и Прибалтика казалось заграницей, рассказы о Париже казались чем-то глубоко несбыточным. Лично мне довелось их выслушивать от моей учительницы французского. Согласно её восторженным повествованиям по Парижу она ходила вся в мурашках от окружающего её великолепия, вокруг неё феерично сияли огни, перманентно играл аккордеон, и нежный ветер Сены без устали обдувал её лицо под звуки чарующей музыки колоколов собора Нотр Дам. Всё вокруг поражало её воображение, она везде умудрялась дышать прекрасными ароматами, любой уличный бутерброд был для неё блаженством, а от эклера за полтора франка её просто разрывало….
Думаю, что в какой-то мере так оно и было, ведь это была ещё та Франция, которую все мы и хотели видеть и к которой привыкли по фильмам, книгам, песням и т.п.
Сейчас, увы, всё несколько изменилось. И хотя произошло это по меркам истории сравнительно недавно, но уже понятно, что той, знакомой нам Франции, уже не будет. Не будут повсюду звучать известные песни Монтана и Азнавура, не будет утончённых мужчин в беретах с багетами под мышкой, как и страстных женщин с чёлкой Мирей Матье. Т.е это всё в какой-то степени присутствует, но далеко не в том объёме как мы привыкли о них думать, приезжая в этот сейчас уже ближневосточный, по сути, город.
Я сам, бывая последние годы в Париже почти каждый год, удивляюсь наступившим переменам. Понятно арабы, понятно проблемы, но больше меня поражает современная французская молодёжь. Какой-то своей аморфностью и безынициативностью. Выросло целое поколение завершённых эмо-чмошников. Всё у них катастрофа, любая проблема для них тупик. Воду горячую вырубят, всё – греческая трагедия. Эти задроты тут же тащатся к психоаналитику жаловаться как им плохо, у них ведь отключили горячую воду и теперь им очень, очень плохо и т.п. Что ж тут удивляться последним «синеньким» законам пролоббированным нынешним президентом… Даже писать про это неохота……
Тогда тесть был в совершенно другой стране.
В те времена негры вообще были ему в диковинку.
Последние годы он проработал фотографом на тюменском заводе медоборудования. Умер он ещё не старым пенсионером, в чём ему немало помог алкоголь, к которому он со временем пристрастился. Я думаю это была своего рода реакция на увиденное в загранпоездках. Как у Высоцкого, который блевал, впервые оказавшись перед мюнхенской колбасной витриной. Слишком сильный был контраст по возвращении домой.
Примерно как у моста Александра Третьего в Париже со старым, ещё деревянным мостом через нашу Туру.
Поймите меня правильно. Я готов лично плюнуть в лицо тому, кто говорит, что в годы застоя жили плохо и как здорово, что мы приобщились к западным ценностям. В социальном плане мы жили очень хорошо. Вспомните – образование даром, врачи даром, садик дадут, жильё (хотя бы общагу) дадут, без работы не останешься и т.д… И мне очень хотелось бы вновь очутиться в том времени, когда между людьми были во многом нормальные человеческие отношения. Но всё же, в сравнение с западом у нас тогда не было того, что мы теперь и не замечаем – личной свободы. Зато в полной мере хватало советской серятины и показухи.
Теперь о Брюсе Дэйле. Буду называть его просто Брюс, во-первых, это вообще по-американски, а во-вторых, мы с ним всё-таки уже познакомились…
Вот обложка той самой книги о цыганах, что упомянута в письме, и заодно один из снимков тестя опубликованный в «Комсомольской правде» тираж которой, кстати сказать, в то время был двадцать два с лишним миллиона экземпляров, что в разы больше тиража журнала «National Geographic».
Как я уже упоминал, в течение тридцати лет Брюс Дэйл работал эксклюзивно для National Geographic. Дважды в журнале он зарабатывал звание «Фотограф Года »
За тридцать лет он побывал почти в восьмидесяти странах и более чем 2000 его снимков были опубликованы и изданы в National Geographic. Один только Китай он посещал более десяти раз.
Источник: www.yaplakal.com/
Итак, этой весной дочке в школе задали прочитать «Бегущую по волнам». Помня, что такая книга у нас была, я полез её искать. Нашёл, вручил доче, она её открыла и вдруг оттуда выпал конверт. Обычный старый конверт, раньше, когда письма писали, такие часто вместо закладки использовали. Отправитель некто Брюс Дэйл (Bruce Dale), а получателем значился мой покойный тесть. Ещё больше моё внимание привлёк вашингтонский адрес, название которого показалось знакомым: некто National Geographic Society, все, наверное, знают этот журнал либо канал на телевидении. Неплохой, кстати, канал, сам смотрю с удовольствием.
Будет 77 фото
В конверте обнаружилось письмо, датированное 18 ноября 1971 года. Напечатанное печатной машинкой, на толстой мелованной бумаге, с водяными знаками журнала National Geographic. Содержимое гласило, что этот Брюс Дэйл, штатный фотограф посылает моему тестю какие-то слайды, обсуждая их технические параметры, и сообщает, что его книжка о цыганах была опубликована в прошедшем декабре.
Кроме этого к письму были прикреплены три слайда, которые я отцифровал и прилагаю:
Такие ретро-фотографии всегда навевают на меня немножко грустные и философские мысли о беспощадности хода времени. Мы наверняка уже никогда не узнаем, кто были эти люди, сидящие за столом.
Или о чём думала эта девушка с такими красивыми глазищами, которые наверняка нравились многим мужчинам.
Думаю, что снимки сделаны в Венгрии, куда тесть ездил по турпутёвке от Интуриста.
И, скорее всего, в Будапеште, судя по первому снимку. Этой зимой я сам там несколько дней вялился, уже с полудня употребляя токайское в подобном же ресторанчике на Ваци. Был февраль, не сезон и ресторанный скрипач играл в пустом зале для меня одного. Начал он, естественно, с чардаша, но потом, узнав, что я из России сыграл мне все известные ему мелодии. Несмотря на всю комичность ситуации, искать другое место мне было лень, и за несколько дней я честно выслушал всё — от «Катюши» до «Пусть бегут неуклюжи…».
Крендель с бокалом на третьем слайде это, собственно говоря, как раз и есть мой тесть, бывший фотокор газетной тюменской хроники, скоропостижно почивший в 1997 году.
Конечно, я немного удивился. Что за письма из Америки в годы застоя? В самый разгар холодной войны? Тогда вполне могли бы каких-нибудь собак за такое навешать. Видимо поэтому письмо и хранилось в книге, а не лежало вместе с остальными бумагами и архивом фотографий, что остался после тестя.
Моим удивлением всё бы так и закончилось, если бы я не загуглил Bruce Dale, National Geographic. Интернет выдал мне кучу ссылок на это сочетание, а первой стояла ссылка на персональный сайт Брюса Дейла, который, как выяснилось, жив, здоров и благополучно проживает себе в Западной Вирджинии.
Мне всё это показалось интересным, и я послал фото этих слайдов ему на электронку, которая была на сайте, сопроводив текстом о письме, что я обнаружил спустя сорок два года после того, как он его послал. Через пару дней Брюс мне ответил. Написал, что снимки эти он вспомнил и смутно припомнил какого-то русского фотографа, с которым когда-то пообщался. Но где это было он уже, увы, не помнит. Не хочу, мол, обидеть, написал он, но за тридцать лет работы в National Geographic я объездил почти восемьдесят стран, сделав сотни тысяч фотографий, конечно, все не удержать в памяти. Вот он, кстати.
Ну, о нём подробнее чуть позже, начну я с рассказа о тесте, а пока, чтобы немножко погрузиться в семидесятые, для полноты картины небольшая выборка событий 71-го года:
Итак, 1971-й.
В СССР принят девятый пятилетний план, в котором предусмотрен рост выпуска потребительских товаров и начался премьерный показ телесериала «Следствие ведут знатоки».
Президент Египта Анвар Садат и Председатель Верховного Совета СССР Подгорный торжественно открывают Асуанскую высотную плотину. Жить Садату до его убийства оставалось ещё ровно десять лет.
На парламентских выборах в Индии победу с подавляющим преимуществом
одерживает партия Индийский национальный конгресс во главе с Индирой Ганди. Её убьют чуть позже, в 84-м….
В ГДР Эрих Хонеккер, будущий партнёр нашего дорогого Леонида Ильича по знаменитому поцелую, сменяет Вальтера Ульбрихта на посту первого секретаря ЦК Социалистической единой партии Германии.
Три британских солдата, находившихся в увольнении, убиты в пивном баре близ Белфаста, Северная Ирландия.
Великобритания высылает из страны 105 советских представителей, заподозренных в шпионаже, а тогдашний министр образования Маргарет Тэтчер отменяет бесплатную выдачу молока в начальных школах. Эта и другие подобные меры в какой-то степени объясняют недавнее поведение тех людей, что после её смерти ходили с плакатами «Ура! Сдохла ведьма, испоганившая мне детство!».
В США объявлено о девальвации доллара на 7,9 процента, что приводит к изменению курсов всех основных валют. На Бродвее состоялась премьера мюзикла «Jesus Christ Superstar», а Сильвестр Сталлоне начинает карьеру, сыграв парня, который грабит Вуди Аллена в его фильме «Бананас».
В СССР в мир иной уходит не слишком почитаемый народом бывший первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв и рождается будущий всенародный любимый убивец – Данила Багров, он же Сергей Бодров-младший.
Во Франции заканчивает свой яркий жизненный путь Коко Шанель, модельер, внёсшая значительный вклад в развитие моды в XX веке. В том же Париже, оставив после себя стихи, песни и многочисленные иски о признании отцовства, находит свой последний приют необузданный хулиган и лидер музыкальной группы The Doors Джим Моррисон.
Помимо него в том же году музыкальный мир потерял тогда Луи Армстронга, великого певца и джазового музыканта.
Фирма Intel выпускает свой первый микропроцессор — модель 4004.
Да, давненько…. Два годика мне было, а большинства читающих вероятно ещё и не было.
Тем не менее, продолжаю.
Сперва о тесте. У него были, без преувеличения, золотые руки. Он был из тех, кого в народе называют «умелец». Помимо фотодела он мог работать с деревом, металлом, стеклом, пластиком, выполнить тиснение на коже, склеить любую вещь и ещё много всего умел. Но фотографирование стало главным его увлечением.
Наверное, иметь в годы его молодости фотоаппарат было в какой-то мере круто. Это сейчас в каждой семье их несколько, не считая телефонов и планшетов, которыми можно также снимать
А тогда фотографирование считалось делом серьёзным. Вот, к примеру, фото, сделанное тестем в шестидесятые годы в Тюмени.
А вот её оборотная сторона. Обратите внимание как подробно всё расписывалось.
Я лично вообще считаю, что с появлением цифры фотография как вид искусства, увы, умерла. Или, по крайней мере, много потеряла. Старые фотографы могут рассказать, какой это был гигантский труд. Выбрать правильный ракурс, план, фокус, перспективу, учесть игру света и теней и т.д.
Сейчас, с одной стороны, вроде бы эта сфера сейчас развивается. Но как-то всё поменялось. Может быть потому, что сейчас уровень практически любого гаджета позволяет делать всё автоматически. Все вмиг стали фотографами, причём безусловно талантливыми. Это ж так сейчас просто — купил айфошу – и всё, ты Тарковский, по меньшей мере. Появилось множество фотошкол и курсов, что, в принципе, и неудивительно – бизнес-то немалый и техника хорошая дорого стоит. Ходят по всей планете тысячи дурочек с зеркалками и реально верят в собственную креативность.
А что, всё же по-настоящему, кругом куча фотосайтов, успевай выкладывать и читай хвалебные комментарии друзей…
Я вот заметил, что даже уже свои фотки после отпуска и не пересматриваю — их тысячи, взгляд замыливается на первой сотне. А старые фотоальбомы листаю с удовольствием.
После тестя осталось множество фоток и плёнок, многие из которых были сделаны во время загранпоездок в советские времена, когда ему удалось побывать в Венгрии, Чехии, Болгарии, Финляндии, во Франции. Серия его французских ретро-фотографий до сих пор моя самая любимая.
Вот он сам на фоне Эйфелевой башни и парижской Оперы. Вспоминаются стишки про тогдашних советских туристов:
Мы ходили к Опере
Взяли устриц свёрток
Устриц ели в номере
С помощью отвёрток
А вот снимки, сделанные им на тех же местах:
Вот он в парижском музее д, Орсе. Открыл рот, увидев Ван Гога.
Парижский уличный художник того времени.
Знаменитый «Максим», один из легендарных парижских символов, ещё совсем недавно принимавший у себя Марселя Пруста, Эдит Пиаф и Марлен Дитрих. И Маре со своим спутником жизни Кокто и Онассиса с Марией Калласс, так на ней и не женившегося, несмотря на всю её безответную к нему любовь, ради которой она даже глотала глистов, чтобы похудеть.
Ныне позолота этого места изрядно потускнела. Осенью мы заглядывали туда с супругой, но никакой богемы там, конечно, не увидели. За столиками сидели главным образом азиаты, увешанные линолеумными сумками Луи Вюиттона, с жадной надеждой обозревая каждого вошедшего и на всякий случай втихаря его фотографируя.
А вот кафе «Paix» куда мы, затаив дыхание, на последние франки ходили с будущей женою в начале девяностых. То самое, рядом с Оперой, где сиживали ещё Золя с Мопассаном, многие особы королевского сословия, а также Дягилев с Чайковским, которые в современной Франции имели бы уже полное право объявить себя парой. При взаимной симпатии, разумеется.
Помню, что денег у нас тогда хватило на два пирожных и один малюсенький кофе, который мы по очереди пробовали. Тем не менее, потом мы долго вспоминали это событие, казалось, мы приобщились к какому-то недосягаемому миру роскоши. Как правильно заметил в своё время Пикассо — неважно стал ли ты миллионером, важно жить как миллионер.
Сейчас я с улыбкой вспоминаю те первые поездки в Париж, когда, накупив кучу дешёвой барахляндии в Тати, мы с гордостью демонстрировали дома знакомым розово-клетчатые пакеты и вообще считали себя знатоками французской жизни. Позже, в конце девяностых, когда мне пришлось одну зиму проучиться во Франции, что-то стало действительно понятным, в отличие от взгляда туриста.
Просто жанровые сценки на парижских улицах.
…
…
…
Тётка посередине с последнего фото напомнила:
Похожа? Неудивительно, мы всегда копировали парижскую моду, ведь Франция тогда нравилась всем, хотя и бывали там в те времена единицы.
Счастливчики, побывавшие в ту пору в Париже, автоматически приравнивались, по меньшей мере, к космонавтам. В Тюмени, где и Прибалтика казалось заграницей, рассказы о Париже казались чем-то глубоко несбыточным. Лично мне довелось их выслушивать от моей учительницы французского. Согласно её восторженным повествованиям по Парижу она ходила вся в мурашках от окружающего её великолепия, вокруг неё феерично сияли огни, перманентно играл аккордеон, и нежный ветер Сены без устали обдувал её лицо под звуки чарующей музыки колоколов собора Нотр Дам. Всё вокруг поражало её воображение, она везде умудрялась дышать прекрасными ароматами, любой уличный бутерброд был для неё блаженством, а от эклера за полтора франка её просто разрывало….
Думаю, что в какой-то мере так оно и было, ведь это была ещё та Франция, которую все мы и хотели видеть и к которой привыкли по фильмам, книгам, песням и т.п.
Сейчас, увы, всё несколько изменилось. И хотя произошло это по меркам истории сравнительно недавно, но уже понятно, что той, знакомой нам Франции, уже не будет. Не будут повсюду звучать известные песни Монтана и Азнавура, не будет утончённых мужчин в беретах с багетами под мышкой, как и страстных женщин с чёлкой Мирей Матье. Т.е это всё в какой-то степени присутствует, но далеко не в том объёме как мы привыкли о них думать, приезжая в этот сейчас уже ближневосточный, по сути, город.
Я сам, бывая последние годы в Париже почти каждый год, удивляюсь наступившим переменам. Понятно арабы, понятно проблемы, но больше меня поражает современная французская молодёжь. Какой-то своей аморфностью и безынициативностью. Выросло целое поколение завершённых эмо-чмошников. Всё у них катастрофа, любая проблема для них тупик. Воду горячую вырубят, всё – греческая трагедия. Эти задроты тут же тащатся к психоаналитику жаловаться как им плохо, у них ведь отключили горячую воду и теперь им очень, очень плохо и т.п. Что ж тут удивляться последним «синеньким» законам пролоббированным нынешним президентом… Даже писать про это неохота……
Тогда тесть был в совершенно другой стране.
В те времена негры вообще были ему в диковинку.
Последние годы он проработал фотографом на тюменском заводе медоборудования. Умер он ещё не старым пенсионером, в чём ему немало помог алкоголь, к которому он со временем пристрастился. Я думаю это была своего рода реакция на увиденное в загранпоездках. Как у Высоцкого, который блевал, впервые оказавшись перед мюнхенской колбасной витриной. Слишком сильный был контраст по возвращении домой.
Примерно как у моста Александра Третьего в Париже со старым, ещё деревянным мостом через нашу Туру.
Поймите меня правильно. Я готов лично плюнуть в лицо тому, кто говорит, что в годы застоя жили плохо и как здорово, что мы приобщились к западным ценностям. В социальном плане мы жили очень хорошо. Вспомните – образование даром, врачи даром, садик дадут, жильё (хотя бы общагу) дадут, без работы не останешься и т.д… И мне очень хотелось бы вновь очутиться в том времени, когда между людьми были во многом нормальные человеческие отношения. Но всё же, в сравнение с западом у нас тогда не было того, что мы теперь и не замечаем – личной свободы. Зато в полной мере хватало советской серятины и показухи.
Теперь о Брюсе Дэйле. Буду называть его просто Брюс, во-первых, это вообще по-американски, а во-вторых, мы с ним всё-таки уже познакомились…
Вот обложка той самой книги о цыганах, что упомянута в письме, и заодно один из снимков тестя опубликованный в «Комсомольской правде» тираж которой, кстати сказать, в то время был двадцать два с лишним миллиона экземпляров, что в разы больше тиража журнала «National Geographic».
Как я уже упоминал, в течение тридцати лет Брюс Дэйл работал эксклюзивно для National Geographic. Дважды в журнале он зарабатывал звание «Фотограф Года »
За тридцать лет он побывал почти в восьмидесяти странах и более чем 2000 его снимков были опубликованы и изданы в National Geographic. Один только Китай он посещал более десяти раз.
Источник: www.yaplakal.com/
