684
0,2
2015-07-04
Банкир Роман Авдеев прошел через 19 судов
Отсюда
Миллиардеры — тоже разные. Кому-то нужны яхты, самолеты, футбольные клубы, яйца Фаберже. Владелец банка Роман Авдеев вдобавок к своим четырем детям усыновил 19 сирот. Миллиардер, которому журнал «Форбс» отвел 69 место, оценив его состояние в 1,3 млрд. долларов, своим главным богатством считает большую семью. Как она сложилась и что делать с сиротством в стране — рассказал «РГ» сам многодетный банкир.
Роман Иванович, если бы вы не были состоятельным человеком, усыновили бы столько сирот?
Роман Авдеев: Честно ответить на этот вопрос сложно. Конечно, мое материальное состояние мне сильно помогает. Мы ведь тоже сталкиваемся с серьезными медицинскими проблемами у детей, и вынуждены решать их за границей. Как понимаете, не бесплатно. У нас есть возможность нанять преподавателей, нянь. Но я знаю семьи, совсем не обеспеченные, которые берут ребенка. Мои знакомые усыновили сироту с родовой травмой — такого же возраста, как и их родной ребенок. Я снимаю перед ними шляпу. Хватило бы у меня силы воли взять ребенка-инвалида — не знаю. Можно заливать что угодно, но ценность имеют не слова, а поступки.
Что вас подтолкнуло взять первого ребенка?
Роман Авдеев: Я же родом из Советского Союза. И то, что пропагандировалось, для меня не пустой звук. Когда вижу на улице бабушку, которая чем-нибудь торгует, потому что ей нужны деньги, мне неудобно, что у меня их много. И перед детьми, которых бросили, — стыдно. Я пытался помогать детдомам и пришел к выводу, что это бесполезно. Ну, сменят там окна на пластиковые, сделают ремонт — детям от этого ни жарко, ни холодно. Это для проверяющих. Если хочешь что-то делать для самого ребенка — делай. Возможность принять сироту есть не у всех. Но еще важнее — готовность. Когда я понял, что семья готова к такому шагу, мы усыновили двойняшек. А дальше — проще. Сейчас трое старших уже живут отдельно, но летом мы усыновили трех малышей, так что с нами остаются 20 детей.
В представлении многих, жена миллиардера должна проводить время в салонах красоты, а у вас — просто Софья Толстая…
Роман Авдеев: Она взяла меня уже с 12 детьми. Мы начали усыновлять сирот с предыдущей женой, которая, к сожалению, умерла. Честно говоря, я уже не собирался жениться с такой обузой. Женщине вообще труднее, чем мужчине, принять в семью чужого ребенка. Это сильная эмоциональная нагрузка. Елена всех приняла, у нас родилась дочка, и еще пятерых мы усыновили. При этом она преподает английский язык в институте, хоть я жужжу ей на ухо, чтобы работу бросала.
Трудно даже представить день такой многочисленной семьи…
Роман Авдеев: Сегодня я встал в пять утра, пошел в спортзал. Никого не видел — заниматься в это время дураков нет. Вечером вернусь — дети будут спать. Со мной так нередко бывает.
У нас двое в четвертом классе, которые самостоятельно встают в школу, еще четыре первоклашки — им помогают собраться и позавтракать. Все учатся в обычной государственной гимназии в Одинцово. Туда полчаса езды от дома — отвозит водитель.
После обеда на занятия едут подготовишки. До этого они ходили в детсад — тоже обычный, сейчас готовим их к школе. Читать-писать — это одно, но психологически трудно высидеть 40 минут урока. Поэтому загружаем спортом: в доме — бассейн, во дворе — каток. Плохо, что основные занятия проводятся дома, из-за этого мало общения с ровесниками. Стараюсь их социализировать, а не изолировать от жизни.
Конечно, есть у нас и помощники по хозяйству, и повар, и водители… В одном доме все не умещаемся, их на участке — четыре. У каждого ребенка — своя комната, свое личное пространство. Летом выезжаем в Липецкую область — там тоже построено несколько домов.
Расходы на такую семью сопоставимы, например, с содержанием яхты или самолета?
Роман Авдеев: У меня никогда не было яхты, и я не собираюсь ее покупать, так что не с чем сравнивать. Все основные семейные расходы — на нянь, учителей, гувернеров, тренеров. Кроме русских педагогов с детьми занимаются иностранцы. Все наши дети с года учат два языка — английский и русский. Это важно — две культуры, другое восприятие мира. Потом они легко учат и третий, и четвертый язык.
Отправите учиться за границу?
Роман Авдеев: Отправлю, лет с двенадцати.
С образованием более-менее ясно, а что с воспитанием? На удаленном доступе?
Роман Авдеев: На этот вопрос я обычно отвечаю, что ребенку не обязательно уделять много времени. Надо уделять тогда, когда нужно. Семья — это среда, где ребенок чувствует себя в безопасности. Мы создаем ему такую среду. Собираемся вместе на семейные советы, обсуждаем, что было за неделю. Без назиданий. Важно, чтобы запустился механизм, который делает человека человеком. Вот как малыша учат ходить? Поддерживая за ручки — чтобы не упал. При этом синяки, ушибы неизбежны. Но не давать ему ходить — еще большее зло.
Вы строгий отец?
Роман Авдеев: Я играю роль Бабы-яги. Когда нужно с кем-то серьезно поговорить, это делаю я. Бывает, и наказываем. На Новый год ездили во Францию кататься на лыжах. Девочки «подставили» брата, за что были лишены сладкого на все каникулы. Но мы поговорили — они понимают, почему это произошло. И ябед не люблю — пресекаю в корне.
Вас, наверняка, часто спрашивают: не боитесь ли генетики? «Отказные» дети бывают от наркоманов, алкоголиков…
Роман Авдеев: Думаю, что на вопросы морали генетика никакого влияния не имеет. Это закладывается воспитанием, традициями, культурой. И здесь роль родителей велика. Формула простая: мои дети должны знать, что такое хорошо и что такое плохо. Но ничего навязывать не буду: когда вырастут, сами сделают свой выбор.
Знаете самое распространенное пожелание потенциальных российских усыновителей? Чтобы это была «девочка до трех лет славянской наружности». У вас есть предпочтения?
Роман Авдеев: О национальности мы даже не говорим. Но возраст для нас имеет значение. Стараемся брать отказных детишек до года. Просто, чтобы больше вложить в ребенка. Этот период — с нуля до трех лет — очень важен для его формирования.
Нужна ли тайна усыновления?
Роман Авдеев: Нужна. Пусть семья сама решает, говорить ребенку, что его усыновили, или нет. Ведь истории разные…
А вы скажете правду своим детям?
Роман Авдеев: Я не скрываю, да это и невозможно при таком количестве детей. Был случай, когда меня ребенок спросил, родной ли он? Я говорю: у нас семья, я — крестный папа, Лена — крестная мама. Он убежал, как ни в чем не бывало. А я потом переживал.
Если явится биологическая мамаша или папаша, вы пустите?
Роман Авдеев: Сейчас такое вряд ли возможно. Но когда дети вырастут и если захотят найти родителей, я буду им помогать.
Вы как Билл Гейтс, написали в своем блоге, что не собираетесь оставлять детям наследство. Это так?
Роман Авдеев: Кто не повторяет китайскую пословицу, что надо давать удочку, а не рыбу, а даем все равно рыбу… Безусловно, я буду помогать детям, но за них делать не собираюсь. Когда старшие подрастают, первую машину покупаю я. Раньше говорил, что лучшая первая машина — это жигули. Теперь стою на позиции, что она может быть какой угодно, но не дороже 400 тысяч рублей. Конечно, обижаются. Мне тоже в детстве было обидно, что у кого-то была лучше игрушка, а мы достаточно скромно жили. Но это нормально: так, в общем-то, и растет душа. Так мы социализируемся.
Вы когда-нибудь хотели такую большую семью?
Роман Авдеев: Я так вопрос не ставлю. Это моя судьба, и я ею доволен. Для меня семья — не обуза, а часть жизни, от которой я получаю удовольствие.
В связи с новым законом вокруг сирот разгорелись нешуточные страсти. Как вы считаете, надо ли отдавать российских детей на усыновление за рубеж?
Роман Авдеев: Если бы у нас в стране не было такого количества социальных сирот, в детдомах их почти 800 тысяч, и усыновители стояли в очередь, то, безусловно, обошлись бы без иностранцев. Но в контексте нынешней ситуации, по-моему, надо отдавать.
Все дети должны жить в семьях. Детдома — это тупиковая ветвь развития. Я много ездил по ним, хорошо знаком с ситуацией. Дело не в том, что там люди плохие или денег мало, сама система — потогонная, она не способна вырастить адаптивных членов общества. И это ни для кого не секрет.
Сейчас звучат разные предложения, как сократить число сирот в стране. Например, единовременно выплачивать по 100 тысяч рублей на ребенка-инвалида, упростить процедуру усыновления… По-вашему, это даст эффект?
Роман Авдеев: Я двумя руками «за» материальное стимулирование. Но одно это ничего не решает. А иногда и приводит к худшему. Если помните, в одном из субъектов федерации установили приличные выплаты приемным семьям, но в кризис их урезали, и люди стали возвращать детей обратно в детдома. Это какая травма для сирот!
Но материальное стимулирование — не обязательно прямые выплаты. Этим детям должно быть гарантировано бесплатное образование (такое — чтобы они могли поступить в вуз) и бесплатная медицина, включая все необходимые операции, а если ребенок — инвалид, то и протезы.
Само государство, без участия граждан, с сиротством не справится. Оно должно формировать среду, где эти проблемы будут точечно решаться. В его миссию входит и пропаганда семейных ценностей. Звучит по-советски, но это так. Хотя бы ради самосохранения государство должно пропагандировать и поддерживать семью. А у нас даже в рекламе, если эксплуатируется образ семьи, то это всегда папа, мама и один ребенок.
Действительно ли так сложна сегодня процедура усыновления?
Роман Авдеев: Это одна из расхожих «легенд», что надо собрать немыслимое количество бумаг. Конечно, требуются справки, что ты не наркоман, не сидел в тюрьме и смертельно не болен. Даже не понимаю, какой из них можно пренебречь? Я без труда оформил всех детей и прошел все суды. Я был готов заплатить, но даже намека на это нигде не последовало. Правда, в паспортном столе был смешной случай. Прихожу с решением суда прописывать ребенка, а мне говорят: «Не пропишем, вы хотите получить от государства квартиру».
Детдома — это надолго?
Роман Авдеев: Боюсь, что да. Задача в обществе должна ставиться по-другому: не уменьшить количество детей в детдомах, а делать все, чтобы они туда не попадали. Меня позвали на телепередачу, где сидели молодые родители — сами бывшие детдомовцы, у которых отобрали четверых детей, потому что живут в нищете. Органам опеки проще изъять детей из неблагополучной семьи, чем помочь ей. Это ж ненормально. Тогда давайте поедем в Индию, заберем всех детей из трущоб.
Что касается казенных детдомов, то их надо укрупнять, чтобы там был и бассейн, и всевозможные залы, клубы, кружки. И воспитанники должны ходить в обычную школу — вместе с домашними. Хотя их родители наверняка будут оказывать сопротивление. На словах мы все за сирот, «но не в нашей школе».
Справка
Роману Авдееву 45 лет. Родился в подмосковном Одинцове. Учился, как сам говорит, урывками: начал с МЭИ, потом — Университет бизнеса и информтехнологий, технический университет. Из первых кооператоров: в 22 года стал выпускать дефицитные тогда декодеры PAL-SECAM, которые продавали на Тушинском радиорынке. Через 5 лет приобрел маленький банк с десятком служащих, теперь он — один из крупнейших в стране. Среди спортивных увлечений — йога, лыжи, гребля, велосипед.
Фото из семейного архива Романа Авдеева:
Источник: www.yaplakal.com/
Миллиардеры — тоже разные. Кому-то нужны яхты, самолеты, футбольные клубы, яйца Фаберже. Владелец банка Роман Авдеев вдобавок к своим четырем детям усыновил 19 сирот. Миллиардер, которому журнал «Форбс» отвел 69 место, оценив его состояние в 1,3 млрд. долларов, своим главным богатством считает большую семью. Как она сложилась и что делать с сиротством в стране — рассказал «РГ» сам многодетный банкир.
Роман Иванович, если бы вы не были состоятельным человеком, усыновили бы столько сирот?
Роман Авдеев: Честно ответить на этот вопрос сложно. Конечно, мое материальное состояние мне сильно помогает. Мы ведь тоже сталкиваемся с серьезными медицинскими проблемами у детей, и вынуждены решать их за границей. Как понимаете, не бесплатно. У нас есть возможность нанять преподавателей, нянь. Но я знаю семьи, совсем не обеспеченные, которые берут ребенка. Мои знакомые усыновили сироту с родовой травмой — такого же возраста, как и их родной ребенок. Я снимаю перед ними шляпу. Хватило бы у меня силы воли взять ребенка-инвалида — не знаю. Можно заливать что угодно, но ценность имеют не слова, а поступки.
Что вас подтолкнуло взять первого ребенка?
Роман Авдеев: Я же родом из Советского Союза. И то, что пропагандировалось, для меня не пустой звук. Когда вижу на улице бабушку, которая чем-нибудь торгует, потому что ей нужны деньги, мне неудобно, что у меня их много. И перед детьми, которых бросили, — стыдно. Я пытался помогать детдомам и пришел к выводу, что это бесполезно. Ну, сменят там окна на пластиковые, сделают ремонт — детям от этого ни жарко, ни холодно. Это для проверяющих. Если хочешь что-то делать для самого ребенка — делай. Возможность принять сироту есть не у всех. Но еще важнее — готовность. Когда я понял, что семья готова к такому шагу, мы усыновили двойняшек. А дальше — проще. Сейчас трое старших уже живут отдельно, но летом мы усыновили трех малышей, так что с нами остаются 20 детей.
В представлении многих, жена миллиардера должна проводить время в салонах красоты, а у вас — просто Софья Толстая…
Роман Авдеев: Она взяла меня уже с 12 детьми. Мы начали усыновлять сирот с предыдущей женой, которая, к сожалению, умерла. Честно говоря, я уже не собирался жениться с такой обузой. Женщине вообще труднее, чем мужчине, принять в семью чужого ребенка. Это сильная эмоциональная нагрузка. Елена всех приняла, у нас родилась дочка, и еще пятерых мы усыновили. При этом она преподает английский язык в институте, хоть я жужжу ей на ухо, чтобы работу бросала.
Трудно даже представить день такой многочисленной семьи…
Роман Авдеев: Сегодня я встал в пять утра, пошел в спортзал. Никого не видел — заниматься в это время дураков нет. Вечером вернусь — дети будут спать. Со мной так нередко бывает.
У нас двое в четвертом классе, которые самостоятельно встают в школу, еще четыре первоклашки — им помогают собраться и позавтракать. Все учатся в обычной государственной гимназии в Одинцово. Туда полчаса езды от дома — отвозит водитель.
После обеда на занятия едут подготовишки. До этого они ходили в детсад — тоже обычный, сейчас готовим их к школе. Читать-писать — это одно, но психологически трудно высидеть 40 минут урока. Поэтому загружаем спортом: в доме — бассейн, во дворе — каток. Плохо, что основные занятия проводятся дома, из-за этого мало общения с ровесниками. Стараюсь их социализировать, а не изолировать от жизни.
Конечно, есть у нас и помощники по хозяйству, и повар, и водители… В одном доме все не умещаемся, их на участке — четыре. У каждого ребенка — своя комната, свое личное пространство. Летом выезжаем в Липецкую область — там тоже построено несколько домов.
Расходы на такую семью сопоставимы, например, с содержанием яхты или самолета?
Роман Авдеев: У меня никогда не было яхты, и я не собираюсь ее покупать, так что не с чем сравнивать. Все основные семейные расходы — на нянь, учителей, гувернеров, тренеров. Кроме русских педагогов с детьми занимаются иностранцы. Все наши дети с года учат два языка — английский и русский. Это важно — две культуры, другое восприятие мира. Потом они легко учат и третий, и четвертый язык.
Отправите учиться за границу?
Роман Авдеев: Отправлю, лет с двенадцати.
С образованием более-менее ясно, а что с воспитанием? На удаленном доступе?
Роман Авдеев: На этот вопрос я обычно отвечаю, что ребенку не обязательно уделять много времени. Надо уделять тогда, когда нужно. Семья — это среда, где ребенок чувствует себя в безопасности. Мы создаем ему такую среду. Собираемся вместе на семейные советы, обсуждаем, что было за неделю. Без назиданий. Важно, чтобы запустился механизм, который делает человека человеком. Вот как малыша учат ходить? Поддерживая за ручки — чтобы не упал. При этом синяки, ушибы неизбежны. Но не давать ему ходить — еще большее зло.
Вы строгий отец?
Роман Авдеев: Я играю роль Бабы-яги. Когда нужно с кем-то серьезно поговорить, это делаю я. Бывает, и наказываем. На Новый год ездили во Францию кататься на лыжах. Девочки «подставили» брата, за что были лишены сладкого на все каникулы. Но мы поговорили — они понимают, почему это произошло. И ябед не люблю — пресекаю в корне.
Вас, наверняка, часто спрашивают: не боитесь ли генетики? «Отказные» дети бывают от наркоманов, алкоголиков…
Роман Авдеев: Думаю, что на вопросы морали генетика никакого влияния не имеет. Это закладывается воспитанием, традициями, культурой. И здесь роль родителей велика. Формула простая: мои дети должны знать, что такое хорошо и что такое плохо. Но ничего навязывать не буду: когда вырастут, сами сделают свой выбор.
Знаете самое распространенное пожелание потенциальных российских усыновителей? Чтобы это была «девочка до трех лет славянской наружности». У вас есть предпочтения?
Роман Авдеев: О национальности мы даже не говорим. Но возраст для нас имеет значение. Стараемся брать отказных детишек до года. Просто, чтобы больше вложить в ребенка. Этот период — с нуля до трех лет — очень важен для его формирования.
Нужна ли тайна усыновления?
Роман Авдеев: Нужна. Пусть семья сама решает, говорить ребенку, что его усыновили, или нет. Ведь истории разные…
А вы скажете правду своим детям?
Роман Авдеев: Я не скрываю, да это и невозможно при таком количестве детей. Был случай, когда меня ребенок спросил, родной ли он? Я говорю: у нас семья, я — крестный папа, Лена — крестная мама. Он убежал, как ни в чем не бывало. А я потом переживал.
Если явится биологическая мамаша или папаша, вы пустите?
Роман Авдеев: Сейчас такое вряд ли возможно. Но когда дети вырастут и если захотят найти родителей, я буду им помогать.
Вы как Билл Гейтс, написали в своем блоге, что не собираетесь оставлять детям наследство. Это так?
Роман Авдеев: Кто не повторяет китайскую пословицу, что надо давать удочку, а не рыбу, а даем все равно рыбу… Безусловно, я буду помогать детям, но за них делать не собираюсь. Когда старшие подрастают, первую машину покупаю я. Раньше говорил, что лучшая первая машина — это жигули. Теперь стою на позиции, что она может быть какой угодно, но не дороже 400 тысяч рублей. Конечно, обижаются. Мне тоже в детстве было обидно, что у кого-то была лучше игрушка, а мы достаточно скромно жили. Но это нормально: так, в общем-то, и растет душа. Так мы социализируемся.
Вы когда-нибудь хотели такую большую семью?
Роман Авдеев: Я так вопрос не ставлю. Это моя судьба, и я ею доволен. Для меня семья — не обуза, а часть жизни, от которой я получаю удовольствие.
В связи с новым законом вокруг сирот разгорелись нешуточные страсти. Как вы считаете, надо ли отдавать российских детей на усыновление за рубеж?
Роман Авдеев: Если бы у нас в стране не было такого количества социальных сирот, в детдомах их почти 800 тысяч, и усыновители стояли в очередь, то, безусловно, обошлись бы без иностранцев. Но в контексте нынешней ситуации, по-моему, надо отдавать.
Все дети должны жить в семьях. Детдома — это тупиковая ветвь развития. Я много ездил по ним, хорошо знаком с ситуацией. Дело не в том, что там люди плохие или денег мало, сама система — потогонная, она не способна вырастить адаптивных членов общества. И это ни для кого не секрет.
Сейчас звучат разные предложения, как сократить число сирот в стране. Например, единовременно выплачивать по 100 тысяч рублей на ребенка-инвалида, упростить процедуру усыновления… По-вашему, это даст эффект?
Роман Авдеев: Я двумя руками «за» материальное стимулирование. Но одно это ничего не решает. А иногда и приводит к худшему. Если помните, в одном из субъектов федерации установили приличные выплаты приемным семьям, но в кризис их урезали, и люди стали возвращать детей обратно в детдома. Это какая травма для сирот!
Но материальное стимулирование — не обязательно прямые выплаты. Этим детям должно быть гарантировано бесплатное образование (такое — чтобы они могли поступить в вуз) и бесплатная медицина, включая все необходимые операции, а если ребенок — инвалид, то и протезы.
Само государство, без участия граждан, с сиротством не справится. Оно должно формировать среду, где эти проблемы будут точечно решаться. В его миссию входит и пропаганда семейных ценностей. Звучит по-советски, но это так. Хотя бы ради самосохранения государство должно пропагандировать и поддерживать семью. А у нас даже в рекламе, если эксплуатируется образ семьи, то это всегда папа, мама и один ребенок.
Действительно ли так сложна сегодня процедура усыновления?
Роман Авдеев: Это одна из расхожих «легенд», что надо собрать немыслимое количество бумаг. Конечно, требуются справки, что ты не наркоман, не сидел в тюрьме и смертельно не болен. Даже не понимаю, какой из них можно пренебречь? Я без труда оформил всех детей и прошел все суды. Я был готов заплатить, но даже намека на это нигде не последовало. Правда, в паспортном столе был смешной случай. Прихожу с решением суда прописывать ребенка, а мне говорят: «Не пропишем, вы хотите получить от государства квартиру».
Детдома — это надолго?
Роман Авдеев: Боюсь, что да. Задача в обществе должна ставиться по-другому: не уменьшить количество детей в детдомах, а делать все, чтобы они туда не попадали. Меня позвали на телепередачу, где сидели молодые родители — сами бывшие детдомовцы, у которых отобрали четверых детей, потому что живут в нищете. Органам опеки проще изъять детей из неблагополучной семьи, чем помочь ей. Это ж ненормально. Тогда давайте поедем в Индию, заберем всех детей из трущоб.
Что касается казенных детдомов, то их надо укрупнять, чтобы там был и бассейн, и всевозможные залы, клубы, кружки. И воспитанники должны ходить в обычную школу — вместе с домашними. Хотя их родители наверняка будут оказывать сопротивление. На словах мы все за сирот, «но не в нашей школе».
Справка
Роману Авдееву 45 лет. Родился в подмосковном Одинцове. Учился, как сам говорит, урывками: начал с МЭИ, потом — Университет бизнеса и информтехнологий, технический университет. Из первых кооператоров: в 22 года стал выпускать дефицитные тогда декодеры PAL-SECAM, которые продавали на Тушинском радиорынке. Через 5 лет приобрел маленький банк с десятком служащих, теперь он — один из крупнейших в стране. Среди спортивных увлечений — йога, лыжи, гребля, велосипед.
Фото из семейного архива Романа Авдеева:
Источник: www.yaplakal.com/
