КАК ДЕТИ ОБИЖАЮТСЯ

Я глубоко убеждена, что характер человека в нем заложен с рождения практически полностью и с возрастом не меняется.

То есть внешне изменений происходит очень много, но они все приспособленческие, типа косметики или выработанных механизмов защиты, а в корне не меняется ничего.





В ребёнке ещё ничего этого, жизнью выстраданного, нет — можно наблюдать чистый характер, без примесей, и меня бесконечно трогает мысль, что так будет всегда, просто он научится это скрывать или маскировать.

Например:

Все мои дети в своё время, чуть что не по ним, бросались на пол (или асфальт) и бились там в корчах. А это ж больно. Ну со всей силы башкой об асфальт, в состоянии аффекта. Взрослый бы расшибся, а дети — ну маленькие. Но больно все равно. Так вот. Каждый из них — кто быстрее соображал, кто дольше — но каждый со временем кидался оземь чуть медленнее, хитро удерживая голову на весу, потом аккуратно её опускал, и лишь затем следовали корчи, как настоящие. Я считаю это лучшей иллюстрацией того, как человек приспосабливается к жизни. Головку-то поаккуратнее опусти, да? А потом уже бейся в истерике.

Или вот хороший пример  — обида.

Именно так будут реагировать мои дети, когда им во взрослой жизни будут отказывать в приеме на работу, в свидании, во встрече, в интересе или просьбе. Хотя внешне они научатся говорить «спасибо за Ваше время, хорошего дня» или «конечно, я понимаю, встретимся в другой раз» (никогда).

Итак, вот характер:

Адам, когда обижается, уходит в какой-нибудь угол, и оттуда, надвинув брови на подбородок вещает: ту-па-йя мама! Ненавижу эту тупую маму! ТУ-ПА-Я мама!!

Утешения или примирения не принимает, пока не отойдёт сам. Подмена Адама происходит быстро и по никому неведомым причинам. В скором времени из угла выходит какой-то другой, лучезарный и очистившийся человек, страшно радостный и любвеобильный. Как правило, от прилива чувств он сшибает кого-нибудь или разбивает нос в кровь поцелуем.

Лиран в обиде плачет. Горько и неизбывно. Утешение принимает сразу, отходит быстро, забывает бесследно.





 ©Кирилл Лемох

Алёша в обиде устраивает ад. Это трудно описать, но он не унимается, пока все вокруг не начинают сходить с ума от полной безысходности. Все ссорятся на полдня-день. В доме атомный холокост. Никто ни с кем не разговаривает. Едят отдельно. Все это время Алёша мстит окружающим за обиду путём самоистязания. Например, в 50 градусную жару выключает кондиционер, не пьёт и забирается под одеяло. Утешения и примирения невозможны потому что «любая попытка контакта будет использована против вас». Но проходит полдня-день. Он голоден, измучен жаждой и безделием. Он приходит выяснить, как прекратить страдания:

— что я должен сделать, чтобы вернуть свою жизнь?

— ты имеешь в виду свой компьютер?

— да!

— ты должен вернуть свою жизнь.

-?
— попей воды, поешь, объясни мне тот ад, что ты устроил.

Попил, поел.

— что ты хочешь, чтобы я объяснял?! как мне вернуть компьютер?!

— низко пасть и молить о прощении за устроенное безобразие

— хорошоооооо… ты не знаешь, с кем связалась.

Уходит. Страшно.

Возвращается. Ложится на пол. Достает меч, спертый у Адама, выкладывает у себя на животе красные пластилиновые колбаски. Поливает это дело сверху кетчупом. Хрипит:

— Вот тебе мои искренние и глубокие извинения. Довольна? Теперь я умру, как настоящий идиот-индеец.

— идиот-японец. Самураи — японцы.

— ааааааа, хрррр, щьхфффф, э. Умер.

— круто. Иди сюда, самурай.

Вскакивает. Пластилиновые кишки рассыпаются по полу.

— ну как я?! клево придумал?! я не засмеялся! Но ведь смешно? Ну круто же? как я придумал?!

Да  — обхохочешься. Алеше помогает выйти из ступора только смех. Пока он не в состоянии оборжать ситуацию, она своим драматизмом застилает весь мир, и никакие примирения невозможны, правильных слов не существует, ведь драма безмерна. В меня сынок.опубликовано

 

Автор: Светлана Дорошева

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое потребление — мы вместе изменяем мир! © econe

Источник: www.facebook.com/sveta.dorosheva/posts/1107227692696183?__mref=message_bubble