661
0,2
2013-05-16
Россия повалила к онкологам
Перестаравшись с профилактикой и предосторожностями, можно довести себя до настоящего исступления: постоянно ходить по врачам, не верить их оптимистичным диагнозам и по ночам просыпаться с мыслью о смерти. При этом основной страх вызывает то, что заболевание может быть выявлено не вовремя. Но вот парадокс: человек боится услышать свой диагноз, и поэтому затягивает с походом к специалисту.
— Канцерофобией страдают многие люди, причем во всем мире. И это неудивительно. Люди опасаются, что заболевание не будет вовремя выявлено. Боятся, что в аптеках не окажется нужных препаратов, а на лечение не хватит денег, — рассказал заместитель директора Онкологического научного центра им. Н. Н. Блохина РАМН, член-корреспондент РАН Михаил Личиницер.
И ведь многие недобросовестные врачи и фармацевты только наживаются на том, что кто-то опасается за свою жизнь. Мы отдаём тысячи и тысячи за какие-то панацеи, веря всем лекарям подряд. А обратиться к настоящему специалисту, который и осмотрит и, если надо, пролечит нас бесплатно, просто боимся.
Так где же она, эта золотая середина между необходимой заботой о своём здоровье и неврозом?
Об этом в интервью рассказала Наталья Богданова, заведующая клинико-диагностическим Центром Института онкологии им. Герцена, председатель Клуба онкологов.
— Сегодня стало очень выгодно заниматься профилактикой рака. Ведь, чтобы по-настоящему проверить, успешна такая профилактика или нет, нужны долгие годы и огромное число пациентов. В каждой рекламной газете 3–4 объявления о профилактике либо лечении рака любой стадии запатентованными средствами — для большей убедительности указывается номер патента, сертификата и так далее. Рынок сбыта огромный: у населения канцерофобия и вообще некритичное восприятие подобной информации из-за недостаточной осведомленности.
Уровень медицинской, и в частности онкологической, культуры в обществе невысок. Хотя и проявляется это по-своему в разных социальных слоях. Есть люди, которые думают, что, заплатив много денег за дорогостоящие исследования в новомодных медицинских центрах, они откупились от рака. На самом деле вероятность выявить там злокачественное образование минимальна.
Не надо бояться — надо лечиться
Другая часть населения до последнего не обращается к врачам. Я работаю онкологом 20 лет. Когда только начинала, на прием приходило очень много женщин с запущенными стадиями рака молочной железы. Они не лечились, боясь операции. В то время молочная железа полностью удалялась, при этом часто развивался отек руки, причиняя женщине большие страдания, — рука переставала полноценно функционировать, по нескольку раз в год возникало рожистое воспаление. У прооперированных женщин была достаточно тяжелая жизнь — отсутствие молочной железы и отек руки трудно было скрыть от окружающих.
С тех пор медицина шагнула далеко вперед. Сейчас если грудь и удаляют, то сразу же производят пластическую операцию. Были и курьезные случаи, когда мы только начали делать такие операции. Пациентки обращались во ВТЭК, а им не верили, врачи говорили, вы нас обманываете, у вас нет рака — даже специалист не мог отличить здоровую молочную железу от прооперированной. Постепенно удалось преодолеть отрицательный психологический стереотип, и женщины стали активнее обращаться к врачам.
А сейчас опять стали появляться женщины с запущенными формами болезни. Когда спрашиваешь, почему не приходили раньше, обычно отвечают, что им не хотелось причинять материальный ущерб своей семье. Они уже знают, что сейчас молочную железу не удаляют целиком, но боятся, что лечение окажется им не по средствам. Между тем благодаря государственной политике лечение в нашем институте и в любом другом специализированном учреждении федерального подчинения могут оплатить из регионального или федерального бюджета, если на месте не могут оказать столь же квалифицированную и высокотехнологичную помощь.
Фобия бьёт по кошельку
По официальным данным, население нашей страны ежегодно тратит 2,4 млрд. долларов на БАДы (биологически активные добавки к пище). Покупают их, свято веря в целебную силу, далеко не самые обеспеченные люди. Фирмы-производители и продавцы БАДов открывают свои аптеки, нанимают врачей, обзаводятся диагностической аппаратурой, сами ставят диагноз и сами лечат. Проверяли мы недавно одну популярную биологически активную добавку. Выяснилось, что на патологические изменения тканей молочной железы широко разрекламированное средство никакого влияния не оказывает.
У двух женщин был выявлен рак молочной железы. Если бы не наша проверка, они бы еще полгода или год лечились от мастопатии. У достаточно большого количества пациенток была обнаружена фиброаденома. Вероятность перерождения этого новообразования в рак крайне высока, больше 80%, поэтому необходима операция. Я не говорю, что в той фирме, что торгует «средством от мастопатии», работают шарлатаны. Скорее, люди искренне заблуждались. Им не хватало квалификации.
Разошлись врач с пациентом
Постепенно разрушается одна из лучших (и это признано ВОЗ) систем организации онкологической помощи населению, созданная еще в Советском Союзе. По действовавшему закону от момента, когда у человека заподозрят злокачественное образование, до диагностики и начала лечения должно было пройти не более 10 дней. И лечение могло оказывать только специализированное учреждение. Сегодня идет «растаскивание» этой службы. Хирурги любой больницы или медицинского центра оперируют онкологического больного, а о том, что ему нужно проводить лучевую терапию, химиотерапию, не говорят. Вроде как желательно, но вовсе не обязательно. Нарушается технологическая цепочка. Каждый отвечает только за свое звено, конечный результат каждого отдельно взятого специалиста мало волнует.
Для правильной диагностики нужно знать алгоритм, то есть последовательность и объем исследований органов и систем организма и, самое главное, сроки динамического наблюдения, сроки проведения других дополнительных методов лечения. Неспециалист, неонколог, будучи даже грамотным врачом, не может учесть всю эту совокупность факторов и поэтому вредит онкологическому больному.
Сейчас нанесен большой урон взаимоотношениям врача и пациента. С одной стороны, нельзя отрицать, что медицина стала алчной, заработать стремятся и медработник, и медучреждение. С другой — и пациент относится к врачу как потребитель медицинских услуг. То есть на первый план выходит рыночный аспект их взаимоотношений, а ведь для успешного лечения нужны прежде всего взаимность, искренность, вера пациента в Своего врача. Предметом спекуляции в СМИ становятся и юридические разборки между врачами и пациентами.
Целый ряд злокачественных заболеваний можно полностью излечить. Говорить, что рак — приговор, неверно. Онкологическое заболевание рассматривается нами как хроническое. Как, например, сахарный диабет, как инфаркт миокарда. Возможности онкологии сегодня уже настолько широки, что позволяют успешно контролировать болезнь, и человек может жить долго и счастливо.
"«АиФ»"
— Канцерофобией страдают многие люди, причем во всем мире. И это неудивительно. Люди опасаются, что заболевание не будет вовремя выявлено. Боятся, что в аптеках не окажется нужных препаратов, а на лечение не хватит денег, — рассказал заместитель директора Онкологического научного центра им. Н. Н. Блохина РАМН, член-корреспондент РАН Михаил Личиницер.
И ведь многие недобросовестные врачи и фармацевты только наживаются на том, что кто-то опасается за свою жизнь. Мы отдаём тысячи и тысячи за какие-то панацеи, веря всем лекарям подряд. А обратиться к настоящему специалисту, который и осмотрит и, если надо, пролечит нас бесплатно, просто боимся.
Так где же она, эта золотая середина между необходимой заботой о своём здоровье и неврозом?
Об этом в интервью рассказала Наталья Богданова, заведующая клинико-диагностическим Центром Института онкологии им. Герцена, председатель Клуба онкологов.
— Сегодня стало очень выгодно заниматься профилактикой рака. Ведь, чтобы по-настоящему проверить, успешна такая профилактика или нет, нужны долгие годы и огромное число пациентов. В каждой рекламной газете 3–4 объявления о профилактике либо лечении рака любой стадии запатентованными средствами — для большей убедительности указывается номер патента, сертификата и так далее. Рынок сбыта огромный: у населения канцерофобия и вообще некритичное восприятие подобной информации из-за недостаточной осведомленности.
Уровень медицинской, и в частности онкологической, культуры в обществе невысок. Хотя и проявляется это по-своему в разных социальных слоях. Есть люди, которые думают, что, заплатив много денег за дорогостоящие исследования в новомодных медицинских центрах, они откупились от рака. На самом деле вероятность выявить там злокачественное образование минимальна.
Не надо бояться — надо лечиться
Другая часть населения до последнего не обращается к врачам. Я работаю онкологом 20 лет. Когда только начинала, на прием приходило очень много женщин с запущенными стадиями рака молочной железы. Они не лечились, боясь операции. В то время молочная железа полностью удалялась, при этом часто развивался отек руки, причиняя женщине большие страдания, — рука переставала полноценно функционировать, по нескольку раз в год возникало рожистое воспаление. У прооперированных женщин была достаточно тяжелая жизнь — отсутствие молочной железы и отек руки трудно было скрыть от окружающих.
С тех пор медицина шагнула далеко вперед. Сейчас если грудь и удаляют, то сразу же производят пластическую операцию. Были и курьезные случаи, когда мы только начали делать такие операции. Пациентки обращались во ВТЭК, а им не верили, врачи говорили, вы нас обманываете, у вас нет рака — даже специалист не мог отличить здоровую молочную железу от прооперированной. Постепенно удалось преодолеть отрицательный психологический стереотип, и женщины стали активнее обращаться к врачам.
А сейчас опять стали появляться женщины с запущенными формами болезни. Когда спрашиваешь, почему не приходили раньше, обычно отвечают, что им не хотелось причинять материальный ущерб своей семье. Они уже знают, что сейчас молочную железу не удаляют целиком, но боятся, что лечение окажется им не по средствам. Между тем благодаря государственной политике лечение в нашем институте и в любом другом специализированном учреждении федерального подчинения могут оплатить из регионального или федерального бюджета, если на месте не могут оказать столь же квалифицированную и высокотехнологичную помощь.
Фобия бьёт по кошельку
По официальным данным, население нашей страны ежегодно тратит 2,4 млрд. долларов на БАДы (биологически активные добавки к пище). Покупают их, свято веря в целебную силу, далеко не самые обеспеченные люди. Фирмы-производители и продавцы БАДов открывают свои аптеки, нанимают врачей, обзаводятся диагностической аппаратурой, сами ставят диагноз и сами лечат. Проверяли мы недавно одну популярную биологически активную добавку. Выяснилось, что на патологические изменения тканей молочной железы широко разрекламированное средство никакого влияния не оказывает.
У двух женщин был выявлен рак молочной железы. Если бы не наша проверка, они бы еще полгода или год лечились от мастопатии. У достаточно большого количества пациенток была обнаружена фиброаденома. Вероятность перерождения этого новообразования в рак крайне высока, больше 80%, поэтому необходима операция. Я не говорю, что в той фирме, что торгует «средством от мастопатии», работают шарлатаны. Скорее, люди искренне заблуждались. Им не хватало квалификации.
Разошлись врач с пациентом
Постепенно разрушается одна из лучших (и это признано ВОЗ) систем организации онкологической помощи населению, созданная еще в Советском Союзе. По действовавшему закону от момента, когда у человека заподозрят злокачественное образование, до диагностики и начала лечения должно было пройти не более 10 дней. И лечение могло оказывать только специализированное учреждение. Сегодня идет «растаскивание» этой службы. Хирурги любой больницы или медицинского центра оперируют онкологического больного, а о том, что ему нужно проводить лучевую терапию, химиотерапию, не говорят. Вроде как желательно, но вовсе не обязательно. Нарушается технологическая цепочка. Каждый отвечает только за свое звено, конечный результат каждого отдельно взятого специалиста мало волнует.
Для правильной диагностики нужно знать алгоритм, то есть последовательность и объем исследований органов и систем организма и, самое главное, сроки динамического наблюдения, сроки проведения других дополнительных методов лечения. Неспециалист, неонколог, будучи даже грамотным врачом, не может учесть всю эту совокупность факторов и поэтому вредит онкологическому больному.
Сейчас нанесен большой урон взаимоотношениям врача и пациента. С одной стороны, нельзя отрицать, что медицина стала алчной, заработать стремятся и медработник, и медучреждение. С другой — и пациент относится к врачу как потребитель медицинских услуг. То есть на первый план выходит рыночный аспект их взаимоотношений, а ведь для успешного лечения нужны прежде всего взаимность, искренность, вера пациента в Своего врача. Предметом спекуляции в СМИ становятся и юридические разборки между врачами и пациентами.
Целый ряд злокачественных заболеваний можно полностью излечить. Говорить, что рак — приговор, неверно. Онкологическое заболевание рассматривается нами как хроническое. Как, например, сахарный диабет, как инфаркт миокарда. Возможности онкологии сегодня уже настолько широки, что позволяют успешно контролировать болезнь, и человек может жить долго и счастливо.
"«АиФ»"
