В декабре 2005 года 200 человек омоновцев выселили людей из 21 дома

За 30 лет до того, как произошло вероломное выселение и снос, здесь на юге Лондона в 24 домах поселились люди различных субкультур и национальностей. Тем самым они образовали небольшое общину, которая жила по своим законам, не обращая внимания на правительство. За годы своего существования эта многокультурная община стала домом для тысяч людей. Эту коммуну считают одной из особенных в Англии во многом из-за людей, проживающих в ней. Многие, ставшие когда-то изгоями общества, смогли влиться в этот разнообразный “коллектив” и найти себя в общине. Эта улица известна как растафарианский анклав, здесь находится Международный Растафарианский центр. В 70-ые годы Боб Марли проводил много своего времени в этой общине и играл в футбол на ее улице.



В декабре 2005 года 200 человек омоновцев выселили людей из 21 дома, в ту ночь на улице оказались 150 человек. Дома общины и их административный центр простояли после этого еще 2 года. В этой публикации рассказ о тех, кто жил на этой улице.


Тимна и ее 3 брата родились и выросли на улице. Сейчас ей 20 лет и она ожидает выселения из своего дома, несмотря на долгие судебные тяжбы. Она учится в Университете «Guildhall».


«Здесь никогда не было горячей воды. Есть только электричество и холодная вода, рассказывает Тимна. Когда мой отец переехал в этот дом, здесь была полная разруха. Не было даже досок на полу, ничего. Отец сделал ремонт собственными руками. Для того чтобы принять душ, необходимо было принести кастрюли с водой, вскипятить воду на плите, и только тогда можно было мыться. Большая жестяная бадья стояла на кухне. Мы продолжали кипятить воду и наполнять ею бадью, и только лишь потом мылись. Это могло занять целый день. Но мы занимались этим каждый день или через день. На самом деле это не было так легко. Привыкаешь. Когда я была маленькой – это просто было нормой. К нам никогда не приходили друзья, не то чтобы они не хотели приходить, мы просто их не приглашали.»


Джейн (23года). Начиная с 3-х лет росла на улице.


Обход: ночное рискованное приключение по нелегальному сбору выброшенной мебели, еды, одежды и других предметов первой необходимости.


Линди: год назад приехала из Южной Африки, после того как пережила внезапную смерть отца, жестокое обращение и насилие. Община стала для нее своеобразным местом для отдыха.


Вдали от суеты.


Крейги: попал в общину, когда ему было всего 16 лет. Ветеран-активист. Несколько лет назад чуть не погиб, сорвавшись с дерева с высоты 54 футов во время акции протеста в Кингстоне.


Джим: 27 лет назад я просто шел по улице, встретив кого-то у дверей дома поинтересовался: «Я ищу место, где я смог бы жить. Могу ли я остановиться здесь?», и человек ответил, «Думаю, что да». С тех пор я живу здесь. Сам я родом из Шотландии, работал в лесничестве. Устав от этой работы, я поступил в университет и изучал языки: английский и французский.


В 2003 году, когда я впервые начал снабжать документами жителей улицы, мысль о выселении не покидала людей. Крыши домов стали частью плана эвакуации.


Стив: французский музыкант, выпускник факультета философии.


Алан: «С трех лет я испытывал унижения со стороны отца. Нет, он не выбросил меня на улицу, он был слишком умен – иначе бы у него появились проблемы с социальными работниками. Он просто постоянно повторял «ты никудышный, бесполезный, лучше бы ты никогда не появлялся на свет». В 8 лет у меня появились признаки навязчивого невроза, от которого я страдаю до сих пор.


Джулс: Я вырос и ходил в школу в Кингстоне. Ходил я туда не так часто…постоянно пропускал занятия. До тех пор, пока школу совсем не закрыли. Мы были безумно рады этому. Меня не выгнали из школы…ее просто закрыли…


Во мне было столько злобы. Вы просто не представляете себе сколько. Но сейчас мне легче…потому что я впервые за эту неделю подрался. Один человек ударил меня по голове 6 раз. Мы были товарищами, и по большому счету это моя вина, что произошла драка. Я посмеялся над ним, и он ударил меня в нос. Я отпрыгнул назад и все, кто находился рядом, схватили меня. Я рад, что они остановили меня, иначе могла произойти беда. Это и есть грань. Иногда кажется, что ты ходишь по лезвию бритвы.


Жители дома №44: Данте и Ньютон из Бразилии, Ольга из России и Виктор из Португалии.


Недавно украшенная лестница в доме №18.


Мать Инги была актрисой и певицей в СССР, но ее семья отказалась от нее и та была вынуждена уехать из Грузии, вместе с 2-ух летней дочкой. Они переехали во Францию, где мать Инги содержала своих троих дочерей фактически в заключении.


Коридор в доме, где проживают бразильцы.


Ранее утро.


Виктор: Ему 50 лет. Он родом из Израиля, но вырос в Португалии. Воевал в Мозамбике. Обучался на курса архитекторов. Жил в Южной Африке. Вот уже 4 года в Англии. Сначала работал дежурным в больнице, а теперь занимается поставкой продуктов.


Виктор: «Я готовлю здесь, так как внизу где стоит плита, возможна утечка газа. Здесь я чувствую себя в безопасности, но на ночь я всегда запираю дверь на замок. Кто знает, что может произойти».


Комната Виктора.


Утренний туалет


Кухня Крейги


Двигаемся дальше.


Я бы просто не смог прожить без моих собак.


Дверь может лучше сдержать мою злость, чем любая охрана


Храм даров природы. Каждая кость и камень имеют свое значение. Они везде со мной. Я без проблем меняю пространство/комнаты. Есть столько вещей, которыми люди владеют, но абсолютно не нуждаются в этом. У меня нет того, от чего бы я зависел.


Бруно из Португалии: «Мне пришлось нелегко в жизни. Уже 2 года я на улице, а год до этого пришлось бомжевать. В 17 лет я ушел из дома, с тех пор жил, где придется. Я не хочу встречаться со своей семьей. Сейчас семьей для меня стали мои друзья. У меня есть родные брат и сестра, возможно, когда-нибудь я изменю свое мнение, но сейчас я не хочу их видеть. Может быть, однажды я захочу посмотреть на них со стороны, когда они пойдут на прием к врачу или в школу. Все это потому, что у меня проблемы с семьей».


Коридор


Улица


Вечернее выступление


Рэм из Шри Ланки