Джон МакВортер: Где следует искать причины событий

© Joseph Coniff

Лингвист и культурный обозреватель Джон МакВортер большую часть явлений в жизни общества объясняет вещами, которые предшествовали появлению этого феномена, и раздражается современной привычке искать причины событий в настоящем, а не в прошлом. Эссе о том, как именно английский стал самым популярным языком в мире, почему смс и твиттер не имеют никакого отношения к кризису письменной речи и как вышло так, что никто до сих не придумал клавиатуру с удобным расположением букв.

В идеальном мире все люди вдруг поймут: то, что политологи называют зависимостью от предшествующего развития, объясняет устройство мира гораздо лучше, чем кажется. Это понятие можно объяснить так: часто, то, что сегодня кажется нормальным или неизбежным, начиналось с выбора, который был резонным в конкретный момент времени в прошлом. Несмотря на то, что спустя время этот выбор может казаться весьма странным, установленный порядок не меняется, потому что внешние факторы не позволяют вернуться обратно и попробовать другие альтернативы.

Примером этого явления служит кажущееся нелогичным расположение букв на клавиатуре пишущей машинки. Почему бы просто не расположить буквы в алфавитном порядке или расположить их так, чтобы наиболее часто употребляющиеся буквы находились под сильными пальцами? На самом деле, на первых пишущих машинках при слишком быстрой печати буквы западали, так что ее изобретатель намеренно придумал расположение, где буква А попадает под неуклюжий мизинец. Кроме того, в первом ряду были все буквы слова typewriter (печатная машинка), чтобы продавцы, малознакомые с техникой печати, могли не мешкая ввести это слово.

«Я часто мечтаю, чтобы людей вдруг озарило и они смогли допустить возможность того, что явления вполне можно объяснить зависимостью от предшествующего развития — что ничем не хуже наскоро слепленных выводов, подсказанных настоящим. Ведь даже идея о том, что настоящее покоится на странном и причудливом фундаменте из прошлых условий гораздо более интересна, чем полагать, что все, что мы имеем — это суровое настоящее».

Однако вскоре механические усовершенствования сделали возможной более быструю печать — были представлены новые клавиатуры с буквами, расположенными в зависимости от частоты их использования. Но произошло это слишком поздно: обратного пути не было. К 1890 году машинистки по всей Америке привыкли к клавиатуре QWERTY и отмели новые версии, к которым было сложно привыкнуть. Переподготовка машинисток стоила бы дорого и, по сути, была ненужной. Итак QWERTY переходила из поколения в поколение, и даже сегодня мы используем эту странную конфигурацию на компьютерах, где западание кнопок механически невозможно.

Основная концепция проста, но в целом влияние этой теории оценивается только через вот такие «забавные» истории — без объяснений массы научных и исторических процессов. Вместо этого все естественно стремятся искать причины современных явлений в современных же условиях.

Можно предположить, что кошки закапывают свои отходы из брезгливости, хотя все мы знаем, что то же самое существо с удовольствием потребляет собственную рвоту, а затем прыгает к вам на колени. Это закапывание — кошачий инстинкт из диких времен, тогда это помогало не привлекать хищников, и к счастью для владельцев домашних животных, нет никаких причин, чтобы они избавлялись от этой привычки сейчас.

Я часто мечтаю, чтобы людей вдруг озарило, и они смогли допустить возможность того, что явления вполне можно объяснить зависимостью от предшествующего развития, что ничем не хуже наскоро слепленных выводов, подсказанных настоящим. Ведь даже идея о том, что настоящее основано на странном и причудливом фундаменте из прошлых условий гораздо более интересна, чем полагать, что все, что мы имеем — это настоящее (в основном), а история — лишь «прошлое», которое занятно только тем, что что-то может вновь повториться.

Например, зависимость от предшествующего развития объясняет многое о языке, хотя многие имеют привычку объяснять лингвистические традиции тем, что «так уж вышло». Огромная часть общества ухватилась за идею, что примерно так же можно объяснить формирование мышления языком. К примеру, писатель Роберт МакКрам называет английский язык самым «эффективным» из-за малого количества суффиксов, которые усложняют большинство европейских языков. Он считает, что причина отсутствия суффиксов — в духе носителей этого языка, что и вывело их на первое место в мире благодаря исследованиям и промышленной революции.

Но суффиксы из английского стали пропадать с VIII века нашей эры, когда викинги вторглись в Британию. Многие из них не до конца выучили язык, а дети их начали говорить так же. После такого невозможно создать род и спряжение из воздуха — обратного пути нет, пока постепенно морфология не восстановится за неизмеримо долгое время. И также настоящий фиксированный синтаксис английского не имеет ничего общего ни с любым современным состоянием духа, ни вообще с каким-либо духом — даже четыре столетия назад. Виной всему зависимость от предшествующего развития — как и в большинстве явлений языковой структуры.

«Американский английский начал быстрый переход от изнеженного к менее формальному “разговорному” стилю в шестидесятых, в разгар культурной революции. Этот сдвиг оказал непосредственное влияние на составление учебников по искусству языка, на степень, в которой любой молодой человек подвергался влиянию старомодной формальной речи, и на отношение к наследию английского языка в целом».

В последнее время мы много слышим о кризисе письменной речи — предположительно из-за электронной почты и текстовых сообщений. Но почему же люди не пишут электронные письма тем же «писательским» стилем, который веками оттачивали в классическом эпистолярном жанре? Или нам говорят о неком влиянии телевидения (каком именно — неясно) на новое поколения: несмотря на то, что дети пятидесятых бесконечно долго торчали перед телевизором — задолго до того, когда громкие заявления о телеопасности впервые достигли такого масштаба, как описывается в докладе «Нация в опасности».

Объяснение настоящим неубедительно, в то время как основанное на более раннем историческом развитии — вполне. Американский английский начал быстрый переход от изнеженного к менее формальному «разговорному» стилю в шестидесятых, в разгар культурной революции. Этот сдвиг оказал непосредственное влияние на составление учебников по искусству языка, на степень, в которой любой молодой человек подвергался влиянию старомодной формальной речи, и на отношение к наследию английского языка в целом. Результат: языковая культура с упором на краткое, лапидарное, спонтанное. Спустя всего одно поколение — пути назад не было. Любой, кто решал выражаться высокопарно, выглядел абсурдно и лишался всякого уважения. Теория зависимости от предшествующего развития предполагает, что этот культурный сдвиг и стал причиной того, что пугает, радует или просто интересует нас в том, как английский используется в настоящее время, и таким образом делает влияние телевидения, электронной почты и других технологий побочным эффектом.опубликовано 

Источник: theoryandpractice.ru