От теневых ученых до шарлатанов —как в России совмещают науку и бизнес

© David Schwen

Для ученого деньги обычно не являются определяющим фактором при выборе профессии, однако они зачастую оказывают влияние на выбор тех или иных карьерных опций. В России в силу особенностей финансирования науки и состояния экономики существует несколько моделей совмещения предпринимательской и научной деятельности. 

Большинство ученых примерно одинаково отвечает на вопрос, почему они пошли в науку: их могло мотивировать желание усовершенствовать мир, приумножить знания человечества, исследуя неизведанное, желание удовлетворить собственное любопытство и тягу к познанию, стремление быть в авангарде человеческого развития или просто получать удовольствие от экспериментов. Фактор денег в таком списке обычно оказывается где-то в хвосте. Несмотря на это, финансовый вопрос вызывает временами у ученых некоторый дискомфорт. Уровень их заработных плат даже в наиболее благополучных для науки странах колеблется в районе средних отметок, и, сравнивая свой заработок с гораздо большим доходом знакомых из, например, финансовой сферы, ученый поневоле задумается о несправедливости такого положения дел.

Так, согласно исследованиям журнала New Scientist за 2013 год, в Великобритании и США средняя зарплата ученого составляет 35 900 и 46 000 фунтов соответственно, что хоть и обеспечивает комфортный уровень жизни, но в обоих случаях соответствует средней зарплате по стране и существенно уступает зарплатам многих профессионалов — столько же, например, получает машинист в лондонском метро. Этот фактор является, безусловно, одним из определяющих при принятии решения о создании побочного бизнеса.

Другими немаловажными факторами является недоверие коммерческим или государственным структурам, готовым реализовать те или иные идеи ученых, банальное отсутствие организаций, способных это сделать, ну и, наконец, фактор «почему бы и нет», благо в тех же США и Великобритании созданы благоприятные условия для развития бизнеса ученых. Это и решенные организационные вопросы (во многих институтах США ученым предоставляют свободное время под реализацию собственных бизнес-инициатив), и существующая законодательная база (например, акт Бэя-Доула).

Для России, помимо причин диверсификации деятельности ученых, перечисленных выше, характерны и специфические для страны. Ниже приведены некоторые типы ученых-предпринимателей, иллюстрирующих эти причины.

Теневые ученыеТеневые ученые — один из первых возникших типов ученых-предпринимателей. Они появились в период безденежья в науке, продлившейся до начала нулевых, времени, когда те, кто могли, уезжали из России или искали любую другую работу, а оставшиеся в науке жили за чертой бедности. Мощности научных организаций по большей части простаивали без дела, но при этом оставались рабочими и конкурентоспособными. Первой бизнес-моделью теневых ученых-предпринимателей была модель аутсорсингового придатка. Используя установленные за рубежом деловые связи, они собирали заказы в основном на экспериментальные работы, которые выполнялись де-факто с использованием мощностей государственных научных организаций (начиная работниками, заканчивая помещениями), а де-юре — специально созданными под эти цели фирмами.

Таким образом, для заказчика все было абсолютно законно — он заключал договор с неким ООО и с ним же и расплачивался. Спектр таких работ мог быть самым широким — от сложных лабораторных синтезов до исследований физических свойств материалов. Руководство научных организаций при этом закрывало глаза на деятельность таких ООО. Во-первых, это был один из немногих стабильных заработков, пусть и серых, не только для организатора такой деятельности, но и для всех ученых, задействованных в ней, — он обеспечивал удержание кадров в институте и, таким образом, продолжение фундаментальных научных исследований. А во-вторых, часть средств, вырученных с теневой деятельности, шла на проведение этих исследований.

На сегодняшний день теневые ученые-предприниматели все еще существуют, однако их количество заметно сократилось — большинство вышло из тени. При этом сложно сказать, что мотивирует теневых предпринимателей на продолжение такой деятельности в 10-х годах — жадность, неуверенность в будущем или боязнь потерять отработанную годами схему на случай, если в России произойдет очередной кризис и финансирование прекратится.

Спин-оффыСуществует две основные причины, по которым отпала необходимость теневых схем и ученые- предприниматели вышли из этой самой тени: первая — появилось государственное финансирование науки, увеличилось количество фондов, предоставляющих гранты на исследования, размер грантов и вероятность того, что грант дойдет до конечного потребителя; вторая — возрождающаяся экономика сформировала внутренний заказ на научные услуги в таком количестве, что стало возможным создание предприятий, соответствующих налоговым и трудовым законодательствам.

При университетах и институтах начали массово появляться центры, унаследовавшие структуру и кадровый состав соответствующих теневых предприятий, однако юридически бывшие частью институтов. Таким образом, вышедший из тени ученый-предприниматель остается в ранге руководителя — по существующему законодательству весь денежный оборот и интеллектуальная собственность регулируются университетом/институтом. При этом он терял ореол спасителя науки и выступал скорее в жанре крепкого хозяйственника, который помимо своей основной научной деятельности обеспечивал коллегам ученным дополнительный, а не единственный заработок.

Деятельность этих центров обычно носит прикладной характер (все тот же набор услуг, что и в 90-е) и редко — инновационный. Эта картина поменялась только после 2009 года, когда был принят Федеральный закон № 217 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам создания бюджетными научными и образовательными учреждениями хозяйственных обществ в целях практического применения (внедрения) результатов интеллектуальной деятельности». Теперь на базе научной организации могут создаваться предприятия, в которых сама научная организация имела не 100%-ную долю в уставной капитале и могла не претендовать на право интеллектуальную собственности — оно оставалось у учредителя. Таким образом, этот закон, наряду с его непосредственной функцией стимула создания инновационных бизнесов, позволил спин-офф-предпринимателям вернуть контроль над своими предприятиями.

ГрантоотводыГрантоотводы пришли на смену теневым ученым-предпринимателям как наиболее многочисленный класс в начале нулевых. Это, как правило, ученые, занятые в фундаментальных исследованиях, главным источником финансирования которых являются гранты из государственных и коммерческих фондов, таких как РФФИ, РНФ и прочие. Грантоотводы обычно работают в крупных научных центрах, и, испытав некоторый дискомфорт от системы финансирования «фонд — научный центр — научная группа», создают малое предприятие, которые бы заменило в приведенной цепочке научный центр.

«Некоторый дискомфорт» означает как минимум два фактора. Первый — это бюрократия: выступая в качестве посредника между научной группой и фондом, научная организация вовсе не берет на себя решение бюрократических задач, а, наоборот, напрягает дополнительными, и в совокупности со вторым фактором — тем, что научная организация берет на себя администрирование денег, выделяемым фондом, — желание избавиться от такого посредника вполне понятно.

Тем более что администрирование заключается не только в усложнении процедур закупки нужного для исследования оборудования, но и в том, что научная организация, на базе которой проводится исследование, забирает себе часть суммы грантов — от 20% до 30%. Средний размер гранта, например, РФФИ составляет около 500 000 рублей, и вычет из них такой большой доли зачастую является критичным. Хотя моральное обоснование мотивации ученых-грантоотводов понятно, тем не менее зачастую их предприятия имеют признаки фирм-однодневок, а сам грантоотвод с большой натяжкой может называться предпринимателем.

Непризнанные героиСамый малочисленный тип российского ученого-предпринимателя. Решение стать предпринимателем у них на первый взгляд не выглядит чем-то из ряда вон выходящим — все то же желание творить что-то практически важное для мира, не доверяя свою идею посторонним. Уникальной их мотивацию делает абсолютная уверенность в величии своих идей, неуверенность в этом ученого сообщества, неразборчивость в источниках финансирования (инвестиции под реализацию своих проектов они находят в самых неожиданных местах) и невосприимчивость к критике коллег. Другими словами, это множество ученных-предпринимателей, с одной стороны ограниченное Лайнусом Полингом (заслуженный ученый, уверенный в пользе витамина С и так никого в этом и не убедивший), а с другой — Виктором Петриком (предприниматель, автор ряда лженаучных исследований, действительный член РАЕН, человек, имеющий в ученом сообществе репутацию шарлатана).

Примером такого типажа является Владимир Хавинсон — член-корреспондент РАМН, директор института биорегуляции и геронтологии СЗО РАМН, член Международной ассоциации геронтологии, имеющий множество публикаций и монографий, большая часть которых посвящена исследованиям влияния некоторых пептидов на процессы старения в организме человека. Несмотря на то что результаты этих исследований и выводы об эффективности пептидов были прохладно встречены ученым сообществом (что выразилось, например, в невысоком уровне цитируемости работ), Хавинсон довольно активно приступил к капитализации своих идей за свет налаживания производства, продвижения и сбыта препаратов для продления жизни. При этом продвижение довольно агрессивное — например, организовываются наукообразные конференции, которые по сути являются рекламными компаниями. При сбыте используются такие средства, как МЛМ, эксплуатация заслуг Хавинсона, преувеличивание результатов исследования. О причине, по которой деятельность Хавинсона не пресекается и даже не регулируется, помимо того, что эти пептиды зарегистрированы как БАДы (рынок которых сам по себе слабо регулируется), можно только догадываться — возможно, работает лобби, сформированное за счет нужных связей, а возможно, это действительно недооцененный продукт.

Несмотря на финансовую оттепель в науке последних десяти лет, вряд ли приведенные виды предпринимателей, как бы сомнительно они не выглядели, канут в Лету. Основная мотивация для такой деятельности по-прежнему имеет место — это неуверенность в будущем в свете падения курса рубля, цен на нефть и наступающего кризиса.

 

Источник: theoryandpractice.ru