С деньгами люди нетерпеливы: нейроэкономист Самюэль МакКлю о физиологии принятия решений

© Andrew B. Myers

Самюэль МакКлю — один из ведущих специалистов в области нейроэкономики. Это междисциплинарное направление науки изучает процесс принятия решений, механизмы контроля, самоконтроля и риска, столь важные для предпринимателей и инвесторов. 

— В настоящее время известны два механизма принятия решений. Как они различаются?

Первый, и он кажется очень понятным, — это способность автоматически формировать образ поведения. В таких случаях мы не можем осознать, откуда берется решение: оно просто возникает у нас в голове. Возможно, люди учатся этому не сразу, и со временем такое поведение становится привычным. Его можно во многом назвать эмоциональным процессом, медленно приобретаемым автоматическим навыком. Другой механизм связан с нашей способностью думать о чем-то абстрактном, оценивать это и использовать в управлении своим поведением. Это довольно утомительный процесс, для мозга это как сложные углеводы. Он не очень эффективен, но очень гибок, если речь идет о нашем желании контролировать свое решение.

Если вы хотите понять, как работает экономика, нужно понимать, как работает мозг

Это классический для нейроэкономики взгляд на процесс принятия решений. Считается, что почти все наши стратегии поведения — автоматические. Для того чтобы принять решение, исходя из осознанных абстрактных понятий, нам приходится прикладывать усилия. Это может привести к тому, что от двух разных механизмов мы получим разные ответы: первый говорит, что нужно немедленно съесть шоколадку, а второй напоминает, что ты решил вести здоровый образ жизни.

— Какие структуры в мозгу обеспечивают работу этих механизмов?

Дофаминовая, или лимбическая система связана с базовыми механизмами мотивации и вознаграждения. Дофамин вырабатывается под действием внешних факторов, и в том числе запускает автоматический процесс принятия решений. Предлобная кора, напротив, способна создавать абстрактные цели и образ поведения на их основе. Это BIOS мозга, который позволяет нам воспринимать мир и взаимодействовать с ним. Предлобная кора, похоже, ограничена с точки зрения своих возможностей и поля действия, она работает медленнее лимбической системы, и эта работа в определенном смысле для мозга изнурительна.

Нейроэкономика изучает структуры и физиологию мозга, стараясь совместить знания об этих двух механизмах. Она стремится ответить на вопрос, можем ли мы использовать техники когнитивной нейробиологии для того, чтобы эффективнее принимать решения, и выяснить, как две фундаментальные системы взаимодействуют между собой. Понять, как можно сделать разный выбор в одинаковых ситуациях, или, наоборот, повести себя одинаково в разных ситуациях, и что формирует такие решения.

— Как работает временное дисконтирование, о котором вы рассказывали на своей лекции в Москве?

В этот процесс вовлечены обе системы, о которых я говорил. В этом случае возникает классический конфликт: когда будущее абстрактно, у вас могут появиться поведенческие цели, например, поддержание здорового образа питания. Но как только возникает мгновенное искушение — скажем, вы видите десерт или шоколадный батончик, — в дело вступает автоматическая система. Она начинает доминировать над действиями коры, говоря нам: «Давай, ешь!» Эффект ее работы очень трудно подавить.

— Какие методы вы использовали для изучения этого процесса?

Обычно мы изучаем то, как люди делают выбор, связанный с деньгами. Получить 600 рублей сейчас или 1000 рублей на следующей неделе? Как правило, люди нетерпеливы и соглашаются на значительно меньшие суммы, если могут получить их немедленно. Но и здесь все достаточно индивидуально: кто-то оказывается более терпеливым, и выбор, который делает такой человек, напрямую связан с активностью его предлобной коры или лимбической системы.

— Лимбическая система очень древняя, ее задача — обеспечить выживание вида. Можно ли преодолеть эффект ее работы, несмотря на то, что он обусловлен эволюцией?

Иногда то, что приносит нам удовлетворение, необходимо для выживания. Но крупная предлобная кора — одна из характерных черт нашего вида, и ее способность обрабатывать абстрактные понятия и цели уникальна. Мы можем использовать эти области для того, чтобы преодолеть эффект автоматической работы лимбической системы и мотивировать себя на разные варианты поведения. Как в «Голодных играх»: если я хочу доказать, что моя религия верна, я способен подавить свое желание питаться. Удивительно, но каждый человек может вести себя согласно абстрактным идеалам, а не так, как требует мгновенная система вознаграждений.

— Что лежит в основе мотивации?

Мотивация зависит от коры, поскольку именно кора предоставляет нам цель. Но что заставляет ее выбрать одну цель среди множества других? Это вопрос деятельности дофаминовой системы вознаграждения в рамках лимбической системы, а точнее — прилежащего ядра (так называемый центр удовольствия в глубине головного мозга. — Прим. ред.). В то же время мы можем использовать префронтальную кору, чтобы обдумать возможные сценарии развития событий и проиллюстрировать их примерами. Так вы формируете ожидание того, какое вознаграждение получите, и тем самым создаете цель в будущем. Так что как процесс мотивация опирается и на лимбическую систему, и на мезокортикальный путь (один из дофаминовых нервных путей. — Прим. ред.). Вообразив возможный сценарий развития событий, вы задействуете этот путь, чтобы определить размеры «дивидендов», которые получите в будущем с эмоциональной точки зрения.



— А как мозг находит и выбирает абстрактную цель?

По всей видимости, он оценивает, насколько она хороша в плане вознаграждения. В лаборатории мы, как правило, просто говорим участникам исследования: «Сделай это!» и видим, как активируется предлобная кора, меняется активность мезокортикального пути, а затем и поведение. Но как люди решают, что выбрать, нам пока неизвестно. Мы знаем, что расчеты мозга относительно будущего опираются на оценку вознаграждения. Но мы не знаем, можно ли назвать этот способ формирования цели единственным.

Чем лучше работает предлобная кора, тем проще принимать правильные решения

— Мозг учитывает ошибки и провалы? Может ли боль поражения повлиять на стратегию принятия решений?

Да, сожаление играет здесь большую роль. Мы стремимся избегать того, что причинило нам боль, но, если человек задерживает свое внимание на негативных вариантах развития событий, он переоценивает их и становится менее склонен к выбору связанного с ними пути.

— Должны ли мы прислушиваться к своему страху, если речь идет о бизнесе?

В классическом понимании эмоция — это нечто иррациональное, и нужно постоянно все анализировать, как Спок из «Стартрека». Но в нейробиологии этого мнения давно никто не придерживается. Эмоции имеют огромную ценность, они служат сигналами о том, насколько хорош или плох окружающий мир. Трудно принимать решения, если вы опираетесь исключительно на рассудок или исключительно на чувства, поскольку процесс принятия решений в принципе крайне сложен. Необходимо равновесие между разными элементами, и именно на нем построена работа мозга. Нужен базовый мотивирующий стимул, обзор того, как хорошо было, когда вы производили то же действие в прошлом, оценка возможных последствий. Только так мозг может создать наилучший сценарий поведения.

— А контроль и самоконтроль — это работа коры?

Теория говорит, что да. Подтолкнув человека к искушению, можно увидеть, как предлобная кора делает именно то, что вы от нее ждали: подавляет автоматический стимул, исходящий от лимбической системы. Но, если вмешаться в ее работу с помощью транскраниальной магнитной стимуляции, способность к самоконтролю снизится.

— Существуют ли техники, которые помогают развивать предлобную кору, чтобы способность принимать взвешенные решения возросла?

Это вопрос на миллион долларов. У нас есть несколько догадок, но все они сводятся к тому, что объем полученного человеком образования должен быть высоким. Чем больше вы учитесь, тем сильнее развивается ваша предлобная кора. Существуют когнитивные тренинги, загадки, задачи и кроссворды, которые помогают усилить эту область мозга. Чем лучше она работает, тем проще вам будет принимать правильные решения. Можно практиковать осознанное мышление и использовать другие методы, чтобы мозг был «в форме».

Изначально самоконтроль — это сложно, но если благодаря практике он входит в привычку, становится легче. Здесь так же, как в спорте: множество людей тренируются каждый день, и это просто часть их жизни. В их случае для упражнений уже не нужно особого самоконтроля. Это важно помнить: то, что сначала требует много усилий, со временем превращается в повседневное дело, становится автоматическим поведением.

— Может, нужно ввести когнитивные тренинги в программу на экономических факультетах?

Это и так часть системы образования: школа позволяет нам приобрести эти навыки и научиться анализировать. Но, зная, как работает мозг, конечно, можно создать специальную программу «тренировок», которая улучшит способности человека в области принятия решений. В финансовой сфере люди иногда теряют равновесие между эмоциями и рассудком, необходимое для успешной стратегии поведения. Инвесторы не всегда успевают обдумывать каждое решение, но если такая возможность есть, это хорошо.

Экономика — это не только математика: невозможно изучить деятельность каждой компании на рынке. Нужно выбрать область, которая кажется вам интересной, и сосредоточиться на ней. Когда вы оцениваете компанию, полезно смотреть на детали: прибыль, долги, перспективы и отраслевые тенденции. Нужно развивать в себе арифметическую грамотность и отслеживать эмоции, если они возникают в сферах, где автоматические решения не принесут результатов, например, в финансовой сфере.

— А что делает нас склонными к риску?

В нейробиологии многие интересуются этим. Если вы работаете с риском в области доходов и сосредотачиваетесь на возможных достижениях, вы активируете автоматическую эмоциональную систему принятия решений. Чем активнее она работает, тем выше вероятность, что вы выберете связанный с доходами риск. В противоположном случае это тоже работает: если вы оцениваете потенциальные потери, в фокусе внимания оказываются негативные эмоции, активность возрастает в другой части лимбической системы, и возникает желание не работать с этой конкретной ситуацией. В таком случае можно опереться на способности своей предлобной коры, просчитать и оценить потенциальную прибыль и убытки. Но, несмотря на то, что механизм работы с риском опирается на те же самые системы, что и механизм принятия решений, здесь больше нюансов, и процессы протекают сложнее.

— Должны ли мы пересмотреть свои взгляды на экономику с учетом всех этих открытий?

Экономисты всегда понимали, что поведение — это результат деятельности мозга. Так что, если вы хотите понять, как работает экономика, в идеале нужно понимать, как работает мозг. Он долго был недоступен для исследований. Это крайне сложный орган, и мы на самом деле мало знаем о том, как он работает. Но нейробиология развивается и становится все более значимой для экономики. Как работают лимбическая система и предлобная кора, как они взаимодействуют друг с другом? Как мы принимаем рискованные решения или решения, основанные на самоконтроле? Все это интересно экономистам. Я уверен, что в ближайшем будущем в области экономики возникнут теории, основанные на исследовании поведения человека. Это вопрос пары десятков лет. опубликовано 

Источник: theoryandpractice.ru