603
0,2
2014-02-07
Трогательная история.
Восточная Сибирь, ЦРБ.
Сижу на приеме в ЖК, вдруг звонок из роддома: — Доктор, срочно к нам! Самообращение — беременная с болями в животе, с двумя рубцами после кесарева сечения!
Бросаю прием, бегу в роддом, и вижу — на кушетке в приемнике лежит беременная, сероватого цвета кожные покровы и тихо постанывает.
— Что случилось? — спрашиваю я, а сама уже заголяю живот и произвожу осмотр. Матка «дыбом», плотная, болезненная. Части плода четко не определяются. Сердечные тоны плода четко не выслушиваются — то ли у ребенка брадикардия, то ли у мамы тахикардия. Тут же вспоминаю, что эта женщина приходила ко мне на прием в ЖК ровно неделю назад, вставать на учет. И у нее действительно два кесаревых сечения в анамнезе.
— Живот болит, — отвечает мне пациентка. — Вот, ездили к родне в соседнюю деревню, всей семьей, на своей машине. Да растрясло наверное, еще в машине живот заболел. А сейчас прямо мочи нет..!
— Давление какое? — спрашиваю у своих акушерок.
— Сто на шестьдесят.
— Перекладывайте женщину на носилки и на руках в хирургию!
— Как на руках? — возопили мои девочки. — Она же только что сама пришла!
— На руках и на носилках! — рявкнула я. — Мужа в помощники возьмите!
А сама вихрем в ординаторскую, и падаю на телефон: — Хирургия? Срочно разворачивайте операционную! Мы к вам несем разрыв матки по рубцу! Набираю второй номер: — Женская консультация? Срочно поднять карточку Н.Н., она была у нас неделю назад, и с результатами анализов все занести в хирургию! Меня на прием не ждите, ухожу в операционную!
Хватаю пустую историю родов и бегу следом за носилками. В хирургии нас уже встречает Василич, измеряет пульс больной, оценивает хабитус (состояние больной), тихонько спрашивает меня: — Идем на ребенка, или на маму?
Я в ответ круглые глаза: — Василич! Какой ребенок!? Мне бы маму вытащить!
— Понятно, — ответил он, и укатил больную в операционную. Я бегу в ординаторскую, сталкиваюсь с ассистентом: — Толь, давайте начинайте мыться, я следом!
Через… дцать секунд и я намываюсь, одеваюсь, к столу — начали! Вскрываемся, смотрим: — на нас в рану корпорально разорвавшейся матки смотрит полностью отслоившаяся плацента, нижний край которой плотно врос в рубец на всем протяжении. В брюшной полости около пятисот миллилитров темной крови.
— Ой, Толя, помогай! я боюсь! — шепнула я ассистенту.
— Не бойся. Давай вместе, — и начинает осторожно, одним пальцем отводить ткань плаценты от краев раны. Кровотечение не усилилось.
— Всё уже сократилось, работай, — успокоил он меня. И мы начали работать. Отвели плаценту, не трогая нижнего края, вскрыли плодный пузырь, и достали совершенно белого, как лист бумаги, ребенка, без признаков жизни.
— Жалко, не успели… — проговорил мой хирург, — весь выкровился через пуповину.
— Василич, посмотри, а? Может еще можно что-то сделать? Ты ведь у нас волшебник! — слезно попросила я, передавая бездыханное тельце на руки акушерке. Рядом стоял совершенно потерянный молодой неонатолог.
Отдав ребенка, мы продолжили работать. Впереди нас ждала ненавистная экстирпация. и вот минут через десять напряженной работы, когда уже сосуды были перевязаны, и можно было откидывать матку, мы услышали какой-то слабый писк — не то котенок, не то показалось..? Но писк нарастал и перешел в уверенный плач ребенка!
— Неужели оживил!? — изумились мы, — Василич, это наш ребенок плачет!?
В операционную с довольной улыбкой вплывает Василич: — А разве не вы говорили, что я волшебник?
С легкостью и на подъеме мы закончили операцию. На полном разрыве матки спасли и маму и ребенка! Это была победа всей нашей бригады!!!
Василич, наш добрый фей и волшебник, ушел из жизни 02.01.2013 года в возрасте 52 лет, отдежурив суточное дежурство 1 января, на крыльце собственного дома. СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ прекрасному доктору и человеку Рудченко Владимиру Васильевичу от коллег и пациентов.
Источник: fishki net
Сижу на приеме в ЖК, вдруг звонок из роддома: — Доктор, срочно к нам! Самообращение — беременная с болями в животе, с двумя рубцами после кесарева сечения!
Бросаю прием, бегу в роддом, и вижу — на кушетке в приемнике лежит беременная, сероватого цвета кожные покровы и тихо постанывает.
— Что случилось? — спрашиваю я, а сама уже заголяю живот и произвожу осмотр. Матка «дыбом», плотная, болезненная. Части плода четко не определяются. Сердечные тоны плода четко не выслушиваются — то ли у ребенка брадикардия, то ли у мамы тахикардия. Тут же вспоминаю, что эта женщина приходила ко мне на прием в ЖК ровно неделю назад, вставать на учет. И у нее действительно два кесаревых сечения в анамнезе.
— Живот болит, — отвечает мне пациентка. — Вот, ездили к родне в соседнюю деревню, всей семьей, на своей машине. Да растрясло наверное, еще в машине живот заболел. А сейчас прямо мочи нет..!
— Давление какое? — спрашиваю у своих акушерок.
— Сто на шестьдесят.
— Перекладывайте женщину на носилки и на руках в хирургию!
— Как на руках? — возопили мои девочки. — Она же только что сама пришла!
— На руках и на носилках! — рявкнула я. — Мужа в помощники возьмите!
А сама вихрем в ординаторскую, и падаю на телефон: — Хирургия? Срочно разворачивайте операционную! Мы к вам несем разрыв матки по рубцу! Набираю второй номер: — Женская консультация? Срочно поднять карточку Н.Н., она была у нас неделю назад, и с результатами анализов все занести в хирургию! Меня на прием не ждите, ухожу в операционную!
Хватаю пустую историю родов и бегу следом за носилками. В хирургии нас уже встречает Василич, измеряет пульс больной, оценивает хабитус (состояние больной), тихонько спрашивает меня: — Идем на ребенка, или на маму?
Я в ответ круглые глаза: — Василич! Какой ребенок!? Мне бы маму вытащить!
— Понятно, — ответил он, и укатил больную в операционную. Я бегу в ординаторскую, сталкиваюсь с ассистентом: — Толь, давайте начинайте мыться, я следом!
Через… дцать секунд и я намываюсь, одеваюсь, к столу — начали! Вскрываемся, смотрим: — на нас в рану корпорально разорвавшейся матки смотрит полностью отслоившаяся плацента, нижний край которой плотно врос в рубец на всем протяжении. В брюшной полости около пятисот миллилитров темной крови.
— Ой, Толя, помогай! я боюсь! — шепнула я ассистенту.
— Не бойся. Давай вместе, — и начинает осторожно, одним пальцем отводить ткань плаценты от краев раны. Кровотечение не усилилось.
— Всё уже сократилось, работай, — успокоил он меня. И мы начали работать. Отвели плаценту, не трогая нижнего края, вскрыли плодный пузырь, и достали совершенно белого, как лист бумаги, ребенка, без признаков жизни.
— Жалко, не успели… — проговорил мой хирург, — весь выкровился через пуповину.
— Василич, посмотри, а? Может еще можно что-то сделать? Ты ведь у нас волшебник! — слезно попросила я, передавая бездыханное тельце на руки акушерке. Рядом стоял совершенно потерянный молодой неонатолог.
Отдав ребенка, мы продолжили работать. Впереди нас ждала ненавистная экстирпация. и вот минут через десять напряженной работы, когда уже сосуды были перевязаны, и можно было откидывать матку, мы услышали какой-то слабый писк — не то котенок, не то показалось..? Но писк нарастал и перешел в уверенный плач ребенка!
— Неужели оживил!? — изумились мы, — Василич, это наш ребенок плачет!?
В операционную с довольной улыбкой вплывает Василич: — А разве не вы говорили, что я волшебник?
С легкостью и на подъеме мы закончили операцию. На полном разрыве матки спасли и маму и ребенка! Это была победа всей нашей бригады!!!
Василич, наш добрый фей и волшебник, ушел из жизни 02.01.2013 года в возрасте 52 лет, отдежурив суточное дежурство 1 января, на крыльце собственного дома. СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ прекрасному доктору и человеку Рудченко Владимиру Васильевичу от коллег и пациентов.
Источник: fishki net
