Свобода и мягкая сила

Сева Новгородцев
Для музыканта звук — главное дело. Я играл джаз на саксофоне и мне нужен был мундштук. Я даже знал — какой. Его делали только в Америке.
В январе 67-го года я отправился в Интурист, в гостиницу «Европейская» сдавать экзамен по языку. На меня смотрели с любопытством и подозрением — что за птица, саксофонист из Ленконцерта? Но все же на курсы зачислили. Нам предстояло заниматься каждый день по восемь часов, учить на английском тринадцать культурных объектов.
Когда иной бойкий журналист теперь спрашивает — какое у меня любимое произведение искусства, я неизменно отвечаю: пятитонное мозаичное панно «Насильственное Обрезание Татарского Пионера». Я познакомился с этим бессмертным творением в Музее Религии и Атеизма, который располагался в Казанском Соборе на Невском.
Музея этого теперь нет, и куда подевался выложенный из мозаики мой любимый пионер, я не знаю. Знаю только и помню, что он храбро сражался за свою крайнюю плоть, на которую позарилась рука мусульманского фанатика с острым кинжалом.

Насколько помню, ни одного из моих иностранных клиентов не интересовал Разлив или Пискаревское кладбище. Довелось мне водить американских студентов, группы английских школьников, делегации британских безработных, но чаще всего это были туристы класса «люкс», которым полагался индивидуальный автомобиль с шофером и персональный гид, то есть я. Четыре часа утром, четыре часа после обеда.

Я смог выдержать только 45 дней. В американцах меня раздражала громкая речь, не всегда пропущенная через разум, кричащая разноцветная одежда в стиле их государственного флага, неразвитое чувство юмора. Свои предубеждения я пронес по жизни и Соединенные Штаты до сих пор объезжаю стороной.

И все же, есть в этой стране завидная жизненная сила, фонтан созидательной мысли, который выкидывает на белый свет то, о чем вчера еще и не помышляли. Секрет успеха, как говорится, в том, чтобы создать продукт, о котором человечество еще не знает, но без которого не сможет жить.

Операционные системы компьютеров, интернет, во всей его многогранности, поисковые машины вроде Гугла, дающие мгновенный ответ на любой вопрос, социальные сети, соединившие людей по интересам, легкие планшетники, система электронных книг, всемирную барахолку Ebay и многое другое.

Все это, непонятно откуда, появлялось в Америке, быстро распространяясь по белу свету. Все перечисленное, непонятно как, генерировало гигантскую тучу денег, создавало занятость, строя экономику практически на пустом месте.

На этих днях на фондовую биржу выводят Twitter, объем акций оценивают в 17 миллиардов. Весьма неплохо, если учесть, что бизнес создали в 2006 году небольшой группой единомышленников, которые совершенно не были уверены, что их идея приживется и будет востребована. Сегодня это — явление всемирного порядка.

Твиттер демонстрирует новую экономическую концепцию, в которой люди сами показывают свои предпочтения. Они рассылают «твиты» не потому, что их кто-то заставляет, не потому, что их завлекли рекламой.

Энергия народных масс, выраженная в алгоритмах, впервые применённых в системе Гугла, обретает новые виды своего выражения.

Все это рождается в глубинах американского общества. Оно производит новые технологии, которые меняют мир. Эти технологии, в большей степени, нежели военная мощь США, способствует усилению американского влияния на земле.

Это так называемая «мягкая сила».

Это та же сила, которая создала джаз и рок-н-ролл, гранж и рэп, чечетку и брейкданс.

Все, чему никто не учил.

Все что родилось само на унавоженном черноземе американской свободы.
текст по дефолтуYour text to link...