482
0.2
2017-01-29
Мальчики - направо, девочки - налево
В магазинах товаров для детей больше всего бросается в глаза, что игрушки делятся не по воспитательному или развивающему воздействию, а по принципу цвета — розовые и для мальчиков. Причём среди розовой группы практически нет интеллектуальных игрушек или интересных гаджетов.
Хотя гендерная принадлежность самих специальностей сомнительна, с фактами не поспоришь — в разных профессиональных сферах соотношение полов отличается. Как и на разных факультетах или в профильных классах. Это разделение начинается уже в магазине игрушек, где первым вопросом консультанта будет: «Подарок подбираете для мальчика или для девочки?».
Чтобы провести эксперимент, необязательно отправляться в магазин. Попробуйте набрать в Google «игрушки для девочек» и включить поиск по картинкам. В первых рядах вещей, которые предлагаются — десяток игрушечных кухонь, пластмассовый будуарный столик, кукольные домики, замок принцессы, множество резиновых младенцев и несколько мягких игрушек. Преобладающий на изображениях цвет варьируется от бледно-розового до фуксии. Изредка встречаются другие оттенки — в основном, пастельные.
Игрушки для мальчиков, которые поисковик выдаёт по соответствующему запросу, в цветовом отношении разнообразнее. Тут есть красный, синий, зелёный, жёлтый — базовые яркие цвета без полутонов и изысков. Среди игрушек лидируют машины и другая техника, трансформеры и пластиковые бластеры, попадаются конструкторы, радиоуправляемый вертолет и даже телескоп для наблюдения за небом. Немного промотав вниз, обнаруживаешь кубик Рубика и 3D головоломки.
Получается, что девочкам будто бы вовсе не нужны пространственные навыки и умение конструировать. Им предлагают ограниченный набор интересов, который сводится к копированию усреднённого медийного образа женщины.
Мальчикам повезло чуть больше, потому что занятия, которые им рекомендуют, разнообразнее и подразумевают интеллектуальное развитие. Такое положение вещей позволяет им считать, что всё «девчачье» — скучно, глупо и достойно презрения. Мальчиков трудно в этом упрекнуть, поскольку женские интересы сводятся производителями игрушек до кукольных щёток для волос.
Какой нормальный человек захочет играть с одними пластмассовыми щётками, когда есть радиоуправляемый вертолёт и железная дорога?
Однако в мужской подборке тоже есть ограничения, основанные на отрицании всего недостаточно мужественного, например, игрушечной бытовой техники. Конструкторы — только на транспортную и военную тематику. Фигурки — только трансформеры, солдаты и супергерои. Розовый, персиковый, фиолетовый цвета, вообще любые сложные оттенки — под запретом. Производители словно стремятся поставлять материал для расхожих шуток о том, что мужчина видит только 7 цветов (если вдруг больше, с ним явно что-то не так, и вообще, не дизайнер ли он часом?..)
Кукла Барби — одна из самых популярных игрушек для девочек по всему миру. Однако компанию «Маттел» неоднократно упрекали в том, что та пропагандирует усреднённые представления о женщинах. Типичная Барби не склонна к рефлексии, говорит благоглупости (это можно узнать из игр и журналов), маниакально приветлива и мила, не занимается ничем, что требует напряжения, концентрации или усилий, а также постоянно «хочет» новые наряды на все случаи жизни. Желание девочек одевать Барби — настоящая золотая жила для компании-производителя.
В то же время, «Маттел» регулярно выпускает профессиональные серии кукол, в которых Барби предстаёт то тренером по йоге, то балериной, то стилистом для животных. Кроме традиционно женских профессий попадаются и «более серьёзные»: космонавт, палеонтолог, офицер полиции. В числе моделей последних лет — гонщица NASCAR и специалистка по высоким технологиям (у этой есть очки в розовой оправе и миниатюрный ноутбук в тон). Казалось бы, эти куклы призваны дать девочкам актуальные примеры самореализации. Тем не менее, они скорее отражают желание фирмы угодить всем и избежать нападок.
Суть карьерных амбиций Барби лучше всего выразила Линор Горалик в книге, посвящённой культурному влиянию этой куклы:
«О Барби как об инструменте профессионального ориентирования не может быть и речи, что бы «Маттел» ни говорила. Нигде, никогда, никаким образом нам не рассказывают о причинах, по которым Барби выбирает ту или иную карьеру. Нам обычно не говорят о талантах или наклонностях, которыми надо обладать для выполнения тех или иных профессиональных обязанностей, не описывают путь, который необходимо пройти для получения соответствующих навыков. Нам не рассказывают о том, как устроены трудовые будни того же дантиста, или палеонтолога, или даже редактора модного журнала. (...) Так что о профессиональном ориентировании речь не идёт — максимум речь идёт о некотором условном и очень поверхностном стимулировании интереса к той или иной профессии».
Словом, разговоры о карьерном примере в данном случае кажутся лукавством. Куда чаще общество предлагает девочкам куклу Барби (в широком смысле — соотвествующие её образу интересы и ценности), которая сидит своём в Барби-доме в окружении пластиковых предметов интерьера, нарядов и щенков. Игры с Барби, как и «жизнь» самой Барби, проходят в специальном гетто, куда мальчишеской грубости, как и реальному опыту, хода нет. Вместо настоящих мальчиков мир Барби включает в себя Кена — идеализированного и выхолощенного мужчину, который напоминает беспомощного диснеевского принца.
Такое разделение затрагивает и самих мальчиков, отмечая для них границы «запретной территории». В социальные игры, основанные на эмоциях и общении, мужчин не пускают с самого детства, а профессии Барби выглядят для них либо как примеры того, чем точно заниматься не надо, либо как полная профанация (ну надо же, Барби-десантник).
Широкий срез — это всегда «средняя температура по больнице», тогда как у пары людей с общими интересами, склонностями и культурным бэкграундом куда больше общего, чем просто у двоих мужчин или женщин. Но деление товаров по гендеру — самый простой маркетинговый ход, к которому прибегают, чтобы охватить большую аудиторию. Продавая образ будущего счастья, компании стремятся к максимальной унификации, поэтому женские и мужские образы в рекламе часто выглядят топорными и стереотипными.
Однако за последние 50 лет у людей любого пола появились новые возможности и способы реализоваться.
Здравый смысл подсказывает, что выбирать вещи нужно, учитывая их качество, цену, особенности производства и то, насколько они подходят лично вам и вашему образу жизни. В теории любой человек способен сделать осознанный выбор, руководствуясь логикой, а не позиционированием товара на рынке, однако противостоять символической силе надписей «for men» или «women only» бывает трудно.
Х или Y хромосома постоянно становятся двигателями продаж.
Для игрушек проблема стоит особенно остро из-за их воспитательной функции — исходя из стереотипов, они эти же стереотипы и закладывают. Гендерное воспитание сегодня часто понимают как обучение чётким ролям по половому признаку. Это не учитывает потребностей и талантов каждой конкретной личности, ведь речь идёт о целой половине человечества разом.
Дети, которым предлагают играть только с кукольной посудой, вполне могут стать инженерами и программистами. Из-за изначального предубеждения женщин меньше в IT-индустрии, им меньше платят и они реже занимают руководящие должности — тяжело пытаться прыгнуть через голову и прилагать дополнительные усилия («вообще-то, женщины не могут кодить, но вы — выдающаяся женщина»). В то же время, мужчина, который выбирает работу, скажем, воспитателя или учителя, вызывает недоверие. Это связано не только с низкими заработками (предполагают, что для мужчин это оскорбительнее), но и с тем, что эти профессии сейчас традиционно считаются женскими.
Делая гендерно-ориентированные игрушки, производители ссылаются на то, что следуют желаниям детей: мол, сами мальчики хотят играть с машинками. Однако покупателями игрушек все равно остаются родители, которых проще привлечь стандартными методами. Результатом этого, а также результатом всё тех же поисковых запросов, становится мнение, что так выглядит типичная игрушка для мальчиков — ведь девочки компьютерами не интересуются.
Джейн Марголис и Алан Фишер, авторы книги «Женщины в компьютерных технологиях: открывая двери в «мужской клуб»», отмечают, что девочки действительно меньше занимаются компьютерами, конструкторами, шахматами — словом, всем, что задействует механические, пространственные и логические навыки. Однако ещё в детском саду дети сталкиваются с весьма определёнными ожиданиями родителей и учителей. Те уже предполагают, что мальчики и мужчины должны получать удовольствие от техники, а девочки — нет.
Тяга мальчиков к механике и электронике куда менее инстинктивна, чем их желание соответствовать социальному запросу, который предполагает, что такая тяга обязательно должна существовать. Ряд психологических исследований, в том числе знаменитый эксперимент Аша, доказывают, как легко люди подчиняются мнению большинства, даже если собственные органы чувств протестуют. О чём бы ни шла речь, мы всегда подсознательно боимся показаться «не такими». К тому же, в некоторых сообществах протест против традиционных гендерных ролей может быть просто опасным.
В рамках другого эксперимента, о котором рассказывают Джейн Марголис и Алан Фишер, испытуемым предлагали оценить реакцию грудного ребёнка на раздражители вроде чёртика, выпрыгивающего из коробочки. При этом половине участников сказали, что ребёнок — мужского пола, а половине — что женского. Те, кто считал младенца мальчиком, интерпретировали его реакцию как злость, тогда как вторая группа наблюдателей решила, что девочка испугана. Таким образом, представления о том, чего «на самом деле» хотят дети, во многом связаны с проекциями наблюдателя.
Вот что, вне зависимости от пола, действительно требуется всем детям (а также взрослым) во время игры:
Если дадите ребёнку подходящую палку, то есть такую, на которую можно сесть верхом — она будет обладать для него и головой. И ногами, и хвостом, и гривой, и даже характером. Она будет для него лошадью. Если подарите деревянную лошадку — на нее наденут шапку и теплую кофту и посадят читать книжку. Потому что все лошадиные качества у нее налицо, нужно придумать новые, так как играть — значит фантазировать.
Тэффи, «Игрушки и дети»
Также интересно: Жизнь без игрушек
Неделя без игрушек: эксперимент одной мамы
Жёсткие гендерные роли в развитых странах постепенно уходят в прошлое. Мы все учимся, работаем, увлекаемся самыми разными вещами, решаем проблемы и генерируем идеи. Однако сфера детских товаров по-прежнему остаётся очень консервативной, а стремление к разделению обязанностей с помощью игрушечного утюга для мальчика часто воспринимается как покушение на устои.
Объективное различие полов существует — как и категории товаров, непосредственно связанные с полом. Однако, как учит одна картинка, если игрушка не взаимодействует с гениталиями, она подойдёт и мальчикам, и девочкам, а если взаимодействует — это вообще не детская игрушка. Что же до личностного развития, науки и творчества, то они половой принадлежности не имеют.опубликовано
Автор: Алиса Загрядская
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое потребление — мы вместе изменяем мир! ©
Источник: newtonew.com/discussions/gender-targeted-toys
Хотя гендерная принадлежность самих специальностей сомнительна, с фактами не поспоришь — в разных профессиональных сферах соотношение полов отличается. Как и на разных факультетах или в профильных классах. Это разделение начинается уже в магазине игрушек, где первым вопросом консультанта будет: «Подарок подбираете для мальчика или для девочки?».
«Из платочков и клубочков, из загадок и мармеладок...»
Чтобы провести эксперимент, необязательно отправляться в магазин. Попробуйте набрать в Google «игрушки для девочек» и включить поиск по картинкам. В первых рядах вещей, которые предлагаются — десяток игрушечных кухонь, пластмассовый будуарный столик, кукольные домики, замок принцессы, множество резиновых младенцев и несколько мягких игрушек. Преобладающий на изображениях цвет варьируется от бледно-розового до фуксии. Изредка встречаются другие оттенки — в основном, пастельные.
Игрушки для мальчиков, которые поисковик выдаёт по соответствующему запросу, в цветовом отношении разнообразнее. Тут есть красный, синий, зелёный, жёлтый — базовые яркие цвета без полутонов и изысков. Среди игрушек лидируют машины и другая техника, трансформеры и пластиковые бластеры, попадаются конструкторы, радиоуправляемый вертолет и даже телескоп для наблюдения за небом. Немного промотав вниз, обнаруживаешь кубик Рубика и 3D головоломки.
Получается, что девочкам будто бы вовсе не нужны пространственные навыки и умение конструировать. Им предлагают ограниченный набор интересов, который сводится к копированию усреднённого медийного образа женщины.
Мальчикам повезло чуть больше, потому что занятия, которые им рекомендуют, разнообразнее и подразумевают интеллектуальное развитие. Такое положение вещей позволяет им считать, что всё «девчачье» — скучно, глупо и достойно презрения. Мальчиков трудно в этом упрекнуть, поскольку женские интересы сводятся производителями игрушек до кукольных щёток для волос.
Какой нормальный человек захочет играть с одними пластмассовыми щётками, когда есть радиоуправляемый вертолёт и железная дорога?
Однако в мужской подборке тоже есть ограничения, основанные на отрицании всего недостаточно мужественного, например, игрушечной бытовой техники. Конструкторы — только на транспортную и военную тематику. Фигурки — только трансформеры, солдаты и супергерои. Розовый, персиковый, фиолетовый цвета, вообще любые сложные оттенки — под запретом. Производители словно стремятся поставлять материал для расхожих шуток о том, что мужчина видит только 7 цветов (если вдруг больше, с ним явно что-то не так, и вообще, не дизайнер ли он часом?..)
Жизнь и карьера Барби
Кукла Барби — одна из самых популярных игрушек для девочек по всему миру. Однако компанию «Маттел» неоднократно упрекали в том, что та пропагандирует усреднённые представления о женщинах. Типичная Барби не склонна к рефлексии, говорит благоглупости (это можно узнать из игр и журналов), маниакально приветлива и мила, не занимается ничем, что требует напряжения, концентрации или усилий, а также постоянно «хочет» новые наряды на все случаи жизни. Желание девочек одевать Барби — настоящая золотая жила для компании-производителя.
В то же время, «Маттел» регулярно выпускает профессиональные серии кукол, в которых Барби предстаёт то тренером по йоге, то балериной, то стилистом для животных. Кроме традиционно женских профессий попадаются и «более серьёзные»: космонавт, палеонтолог, офицер полиции. В числе моделей последних лет — гонщица NASCAR и специалистка по высоким технологиям (у этой есть очки в розовой оправе и миниатюрный ноутбук в тон). Казалось бы, эти куклы призваны дать девочкам актуальные примеры самореализации. Тем не менее, они скорее отражают желание фирмы угодить всем и избежать нападок.
Суть карьерных амбиций Барби лучше всего выразила Линор Горалик в книге, посвящённой культурному влиянию этой куклы:
«О Барби как об инструменте профессионального ориентирования не может быть и речи, что бы «Маттел» ни говорила. Нигде, никогда, никаким образом нам не рассказывают о причинах, по которым Барби выбирает ту или иную карьеру. Нам обычно не говорят о талантах или наклонностях, которыми надо обладать для выполнения тех или иных профессиональных обязанностей, не описывают путь, который необходимо пройти для получения соответствующих навыков. Нам не рассказывают о том, как устроены трудовые будни того же дантиста, или палеонтолога, или даже редактора модного журнала. (...) Так что о профессиональном ориентировании речь не идёт — максимум речь идёт о некотором условном и очень поверхностном стимулировании интереса к той или иной профессии».
Словом, разговоры о карьерном примере в данном случае кажутся лукавством. Куда чаще общество предлагает девочкам куклу Барби (в широком смысле — соотвествующие её образу интересы и ценности), которая сидит своём в Барби-доме в окружении пластиковых предметов интерьера, нарядов и щенков. Игры с Барби, как и «жизнь» самой Барби, проходят в специальном гетто, куда мальчишеской грубости, как и реальному опыту, хода нет. Вместо настоящих мальчиков мир Барби включает в себя Кена — идеализированного и выхолощенного мужчину, который напоминает беспомощного диснеевского принца.
Такое разделение затрагивает и самих мальчиков, отмечая для них границы «запретной территории». В социальные игры, основанные на эмоциях и общении, мужчин не пускают с самого детства, а профессии Барби выглядят для них либо как примеры того, чем точно заниматься не надо, либо как полная профанация (ну надо же, Барби-десантник).
Хромосома — двигатель торговли
Широкий срез — это всегда «средняя температура по больнице», тогда как у пары людей с общими интересами, склонностями и культурным бэкграундом куда больше общего, чем просто у двоих мужчин или женщин. Но деление товаров по гендеру — самый простой маркетинговый ход, к которому прибегают, чтобы охватить большую аудиторию. Продавая образ будущего счастья, компании стремятся к максимальной унификации, поэтому женские и мужские образы в рекламе часто выглядят топорными и стереотипными.
Однако за последние 50 лет у людей любого пола появились новые возможности и способы реализоваться.
Здравый смысл подсказывает, что выбирать вещи нужно, учитывая их качество, цену, особенности производства и то, насколько они подходят лично вам и вашему образу жизни. В теории любой человек способен сделать осознанный выбор, руководствуясь логикой, а не позиционированием товара на рынке, однако противостоять символической силе надписей «for men» или «women only» бывает трудно.
Х или Y хромосома постоянно становятся двигателями продаж.
Для игрушек проблема стоит особенно остро из-за их воспитательной функции — исходя из стереотипов, они эти же стереотипы и закладывают. Гендерное воспитание сегодня часто понимают как обучение чётким ролям по половому признаку. Это не учитывает потребностей и талантов каждой конкретной личности, ведь речь идёт о целой половине человечества разом.
Дети, которым предлагают играть только с кукольной посудой, вполне могут стать инженерами и программистами. Из-за изначального предубеждения женщин меньше в IT-индустрии, им меньше платят и они реже занимают руководящие должности — тяжело пытаться прыгнуть через голову и прилагать дополнительные усилия («вообще-то, женщины не могут кодить, но вы — выдающаяся женщина»). В то же время, мужчина, который выбирает работу, скажем, воспитателя или учителя, вызывает недоверие. Это связано не только с низкими заработками (предполагают, что для мужчин это оскорбительнее), но и с тем, что эти профессии сейчас традиционно считаются женскими.
«Дети сами так выбирают»
Делая гендерно-ориентированные игрушки, производители ссылаются на то, что следуют желаниям детей: мол, сами мальчики хотят играть с машинками. Однако покупателями игрушек все равно остаются родители, которых проще привлечь стандартными методами. Результатом этого, а также результатом всё тех же поисковых запросов, становится мнение, что так выглядит типичная игрушка для мальчиков — ведь девочки компьютерами не интересуются.
Джейн Марголис и Алан Фишер, авторы книги «Женщины в компьютерных технологиях: открывая двери в «мужской клуб»», отмечают, что девочки действительно меньше занимаются компьютерами, конструкторами, шахматами — словом, всем, что задействует механические, пространственные и логические навыки. Однако ещё в детском саду дети сталкиваются с весьма определёнными ожиданиями родителей и учителей. Те уже предполагают, что мальчики и мужчины должны получать удовольствие от техники, а девочки — нет.
Тяга мальчиков к механике и электронике куда менее инстинктивна, чем их желание соответствовать социальному запросу, который предполагает, что такая тяга обязательно должна существовать. Ряд психологических исследований, в том числе знаменитый эксперимент Аша, доказывают, как легко люди подчиняются мнению большинства, даже если собственные органы чувств протестуют. О чём бы ни шла речь, мы всегда подсознательно боимся показаться «не такими». К тому же, в некоторых сообществах протест против традиционных гендерных ролей может быть просто опасным.
В рамках другого эксперимента, о котором рассказывают Джейн Марголис и Алан Фишер, испытуемым предлагали оценить реакцию грудного ребёнка на раздражители вроде чёртика, выпрыгивающего из коробочки. При этом половине участников сказали, что ребёнок — мужского пола, а половине — что женского. Те, кто считал младенца мальчиком, интерпретировали его реакцию как злость, тогда как вторая группа наблюдателей решила, что девочка испугана. Таким образом, представления о том, чего «на самом деле» хотят дети, во многом связаны с проекциями наблюдателя.
Нужна ли игрушкам гендерная принадлежность?
Вот что, вне зависимости от пола, действительно требуется всем детям (а также взрослым) во время игры:
- Свободно двигаться, выполнять физические упражнения. Фрисби, ракетки, самокаты, скакалки, резиновые мячи и мечи… В общем, всё, с чем можно бегать и прыгать. Иногда полезно даже откровенно побеситься, не думая о внешности и сохранности одежды — пусть для таких случаев она будет удобной и не слишком ценной. Это в прежние времена мальчиков и девочек одевали в костюмы, которые были точной копией одежды взрослых, включая корсеты и кринолины.
- Развивать усидчивость и мелкую моторику. Тут помогут паззлы, сборные модели, наборы для рукоделия. В последнее время у детей популярны резиновые плетёные браслеты, которые самостоятельно делаются из маленьких цветных резинок и служат одновременно украшением, хобби и способом социализации. Такие браслеты из силикона возрождают подзабытые традиции «фенечек» и «браслетов дружбы».
- Безудержно фантазировать. Разыгрывание ситуаций из жизни взрослых или следование сценариям, которые предлагают производители игрушек — только малая, и наименее важная, часть игры. Игра вообще не обязана строиться по буквальному меметическому принципу. Человека-Паука ребёнок способен катать на живой собаке, Барби со всей её заботливо придуманной политкорректной биографией — переименовать и объявить инопланетянкой (а иначе почему у неё такой странный профиль). В мире человечков «Лего» неплохо было бы стать Годзиллой. Пластиковую еду не обязательно готовить на пластиковой кухне — можно закинуть её в мешок и отправиться в экспедицию за полярный круг. Или в шкаф, на поиски Нарнии.
Если дадите ребёнку подходящую палку, то есть такую, на которую можно сесть верхом — она будет обладать для него и головой. И ногами, и хвостом, и гривой, и даже характером. Она будет для него лошадью. Если подарите деревянную лошадку — на нее наденут шапку и теплую кофту и посадят читать книжку. Потому что все лошадиные качества у нее налицо, нужно придумать новые, так как играть — значит фантазировать.
Тэффи, «Игрушки и дети»
- Общаться с ровесниками (младшими, старшими). Кооперация с другими детьми — это разделённое вдохновение, социализация и проект будущих отношений в коллективе. Не нужно мешать стихийному распределению ролей. Часто в группе, где есть несколько девочек и мальчик, не склонный к лидерству, взрослые назначают капитаном команды именно его. Общая результативность от этого страдает, в ком-то из девочек гибнут задатки руководителя, а мальчик, который был бы хорошим исполнителем или талантливым «свободным художником», изнывает от того, что не может заняться тем, что подходит ему больше.
- Ставить себя на место персонажей. Такие социальные игры разивают актёрские способности, помогают повышать эмоциональный интеллект, считывать и воспризводить интонации, жесты и мимику, учат рассматривать разные точки зрения и лучше понимать людей.
- Прокачивать пространственное воображение, логику, математические навыки. С помощью конструкторов, развивающих игрушек, шашек и шахмат дети учатся рассуждать и воспитывают силу воли, которая бывает очень востребована, чтобы не выкинуть головоломку в окно с криком отчаяния (признаем, так делают даже некоторые взрослые).
- Осваивать технологии. На гаджеты полезно смотреть и как пользователь, и как разработчик. Сегодняшние дети будут создавать решения, которые определят облик мира через несколько десятилетий. Поэтому имеет смысл обратить внимание не только на готовые управляемые модели, но и на программируемых роботов «Лего» и стартовые наборы для освоения Arduino.
- Использовать вещи разных цветов — ярких и бледных, основных и смешанных, холодных и тёплых. Иначе мир будет напоминать городок из винтажного телешоу 50-х в фильме «Плезантвиль». Или социальное устройство в фильме «Кин-Дза-Дза».
- Вдохновляться сюжетами о героике и отношениях. Подвиги, противостояния, приключения, взаимовыручка, романтика, дальние странствия, покорение космоса и крепкая дружба — всё это вызывает эмоции и даёт играм смысловое наполнение.
- Учиться заботе о себе. Обслуживать себя в быту и нести отвественность помогут игрушки, изображающие вещи из повседневной жизни. Внешним копированием дело не кончается: существуют функциональные мини-версии пылесосов, стиральных машин и вполне рабочие, хотя и безопасные, наборы инструментов. Некоторые компании уже выпускают гендерно-нейтральные каталоги товаров, в которых и мальчики, и девочки изображаются с инструментами и предметами, связанными с кухней и уборкой.
Также интересно: Жизнь без игрушек
Неделя без игрушек: эксперимент одной мамы
Жёсткие гендерные роли в развитых странах постепенно уходят в прошлое. Мы все учимся, работаем, увлекаемся самыми разными вещами, решаем проблемы и генерируем идеи. Однако сфера детских товаров по-прежнему остаётся очень консервативной, а стремление к разделению обязанностей с помощью игрушечного утюга для мальчика часто воспринимается как покушение на устои.
Объективное различие полов существует — как и категории товаров, непосредственно связанные с полом. Однако, как учит одна картинка, если игрушка не взаимодействует с гениталиями, она подойдёт и мальчикам, и девочкам, а если взаимодействует — это вообще не детская игрушка. Что же до личностного развития, науки и творчества, то они половой принадлежности не имеют.опубликовано
Автор: Алиса Загрядская
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое потребление — мы вместе изменяем мир! ©
Источник: newtonew.com/discussions/gender-targeted-toys
Bashny.Net. Перепечатка возможна при указании активной ссылки на данную страницу.
