Факты об апрельском скачке цен в 1991 году

2 апреля 1991 года жители СССР утратили последние иллюзии по поводу того, что «жить станет лучше, жить станет веселей». Цены выросли в среднем в три раза. Это был шок. Страна катилась к гуманитарной катастрофе.





Великий обман

2 апреля 1991 года в народе прозвали «Павловым днём» в честь самого непопулярного за всю российскую историю премьер-министра Валентина Павлова.

Того самого Павлова, который 22 января того же года провёл конфискационную денежную реформу.

Того самого Павлова, который за две недели до указа президента СССР Михаила Горбачева о проведении реформы на Верховном совете убеждал, что никакой реформы не будет, что такие реформы готовятся годами и накоплениям граждан ничего не угрожает.

Оказалось — угрожает. Павловская реформа предусматривала изъятие из оборота самых крупных денежных купюр номиналом в 50 и 100 рублей. Граждане в течении трех (!) дней (23-25 января) могли обменять их на более мелкие купюры, но в сумме, не превышающей 1000 рублей. Все остальные накопления сгорали. Министерство финансов планировало изъять из оборота 81 миллиард рублей.

Показательно, что больше всех пострадали от реформы простые граждане. Те, что побогаче о реформе знали заранее. Кто пооборотистее — успели разменять свои тысячи через таксистов или путём других спекулятивных операций. Ночь с 22 на 23 января 1991 года стала ночью «большой стирки». Люди простые, далекие от рыночных течений и годами копившие деньги на машину или дачу, остались ни с чем.

Деньги пускали по ветру, их выбрасывали и сжигали.

Реформа провалилась — изъять удалось только 14 миллиардов. Это и привело к тому, что случилось 2 апреля — к крушению последних надежд в экономическую стабильность некогда могущественной страны. Как результат — к исчезновению самого государства.



Кто успел — тот и съел

К апрелю 1991 года экономическая система СССР была практически разрушена. Впервые с 40-х годов в СССР появились километровые очереди за хлебом. Магазинные и рыночные прилавки опустошались с невероятной скоростью. Люди разумно полагали, что завтра могут пропасть все товары, поэтому скупали последние остатки. Цена хлеба выросла в 3 раза, килограмма говядины — в 4 раза, литра молока — в 3,5 раза. При таким невероятном уровне инфляции заработная плата выросла только на 20—30 %. Контрмерой правительства были единовременные компенсации в размере 60 рублей. При такой аховой ситуации такая мера выглядела просто насмешкой.



Хотя…

При всей очевидной несправедливости нужно признать, что повышение цен 2 апреля было вынужденной мерой. Страна столкнулась с невиданным дефицитом бюджета в 31 миллиард рублей, который объяснялся просто: республики игнорировали требования центра и не перечисляли деньги в госбюджет. Как сообщала газета «Коммерсантъ», к началу апреля 1991 года долг союзных республик вырос до 36 миллиардов рублей. Именно тогда невероятно обострились сепаратистские настроения.



500 дней

Были ли альтернативы павловской реформе, приведшей к апрельскому скачку цен? Очевидно — были. Самая известная из них — программа Григория Явлинского сотоварищи «500 дней». Экономист Николай Шмелев, также предлагавший свою радикальную программу восстановления экономики, так прокомментировал «500 дней»: «Гриша Явлинский со своими ребятами подхватили мои идеи, но только треуголки на себя примеряли: „Похож я на Наполеона?“ И засадили эту дурацкую программу „500 дней“. Начинка была правильная, но любому понятно, что требовалось не 500 дней, а 500 недель, и даже 500 месяцев. Так идею скомпрометировали с самого начала».



Заграница нам поможет

В апреле 1991 года СССР оказался на грани катастрофы. Дошло до того, что Советский Союз начинает просить о гуманитарной помощи. Советское руководство, по выражению Егора Гайдара «металось по миру, выпрашивая помощь и кредиты». В рамках гуманитарной помощи из Германии в Союз приходили миллионы армейских пайков, из США — летели «ножки Буша». По словам того же Егора Гайдара мотив «Дайте денег, спасите!» доминировал в отношениях союзного руководства с Западом на протяжение всего 91-го года. Настроения в народе были самые сумрачные — «докатились».



Народ бастует

Апрельский скачок цен был отмечен крупными забастовками, прошедшими во многих крупных городах СССР. На улицы вышли миллионы людей. К уже привычным шахтерским забастовкам присоединились забастовки интеллигенции и рабочих.

Стоит упомянуть о том, что 17 марта в СССР прошел референдум о сохранении Союза, на котором народ проголосовал «За», дав тем самым правительству последний шанс на изменение ситуации.

Оказанным доверием советское руководство пренебрегло уже через две недели после народного волеизъявления.

Требования бастующих носили не только экономический, но и радикально-политический характер. Народ требовал отставки Горбачева и министров, департизации предприятий, восстановления частной собственности на землю, выборов на основе многопартийности.

Забастовки прекратились только после того, как власти пошли на уступки и согласились перевести часть предприятий в республиканскую юрисдикцию с прекращением перечисления прибыли в союзный бюджет. После апреля 1991 года СССР «трещал по швам».



Запоздалая реабилитация

По иронии судьбы похороны Валентина Павлова состоялись 2 апреля 2003 года, ровно через 12 лет после знаменитого скачка цен. В последние годы жизни Павлов не раз возвращался к событиям 1991 года. Он говорил о том, что ему не хватило времени для проведения полноценной финансовой реформы, что уже сентябрьская статистика 1991 года показала вполне значимые позитивные сдвиги в экономике.

Валентин Павлов был противником проведенной в России «приватизации по Чубайсу» и считал, что об этом периоде экономического развития России можно писать криминальные романы. Он ясно видел перекос в отношении к доходам и финансовым обязательствам в «новой России», когда доходы уходили к узкой группе лиц, а обязательства ложились на плечи государства и его граждан. Павлов, последний и единственный премьер-министр СССР, даже выражал сожаление, что занимался политикой. Он говорил, что если бы он сосредоточил свои усилия на финансовой деятельности — стал бы самым богатым в стране человеком.