527
0,2
2015-07-03
Четверть века на чужбине
Переезд в другую страну чаще всего будет успешен для человека активного, энергичного и в общем то молодого. Мы уже много раз публиковали истории молодых белоруссов, которые решили попытать счастье за рубежом, теперь настало время познакомить вас с уроженцем Лиды, а ныне жителем Финляндии, которые прожил на чужбине четверть века. Я окончил мореходное училище в Риге еще в советские времена, а по распределению попал в Одессу. В перестройку там было совсем плохо с работой, кроме того, начались «заморочки» с обязательным экзаменом по украинскому языку — без него невозможно было прописаться… И я начал искать счастья в другой стране. Почему Финляндия? Еще в 1984-м сюда переехала моя сестра, выйдя замуж за финна, я же часто наведывался к ней в гости. Здесь познакомился с русской женщиной, мы пришли к решению завести семью, и это стало поводом для переезда.
Попасть за границу, конечно, было сложно. Вдобавок тот факт, что сестра замужем за гражданином капстраны, стал поводом лишить мою мать должности начальника паспортного стола и понизить ее до инспектора.
Были ранние девяностые, когда я, наконец, сменил страну проживания. Поначалу был план легализовать свой диплом судового техника (он у меня международного образца), но затея так и осталась затеей. Сначала все время уходило на языковые курсы, а затем подвернулась работа токарем в фирме по металлообработке. А дальше и вовсе не до диплома было: начал обучаться станкам с программным управлением, сменил компанию на другую, та разорилась… В это же время появилась идея поступить в местный политехнический институт на вечернее отделение, план претворился в жизнь — так я вновь стал студентом.
На учебу ушло еще несколько лет. Параллельно удалось окончить курсы руководителей, а после разорения работодателя на бирже труда появилось предложение стать преподавателем местной школы повышения квалификации. Языка уже было достаточно, чтобы попробовать свои силы, — и у меня все получилось. Спустя семь лет появилось желание вновь набраться знаний, я поступил в институт города Ювяскюля ради диплома преподавателя не только курсов повышения квалификации, но и обычного колледжа для молодежи. Как и планировал, сменил место — начал обучать студентов работе на станках с ЧПУ. Учеба же растянулась на несколько лет, диплом мне выдали лишь в декабре 2013-го. Сейчас я нахожусь в принудительном годовом отпуске. Из-за сложной демографической ситуации в Финляндии преподавателей стало больше, чем требуется, а количество студентов уменьшается.
Финансирование образования в Финляндии тоже падает. Частично из-за этого я попал в принудительный отпуск, а некоторые мои коллеги — и под сокращения. Это взаимосвязанные с демографией вещи: за каждого студента колледж или институт получает от властей некоторую компенсацию, но так как их все меньше, то и поток денег уменьшается до такого состояния, при котором некоторым не находится работы.
Сейчас я занят повышением своего ученого статуса — с бакалавра до магистра. Для этого мне пришлось продолжить учебу в университете, но из-за семейных неурядиц и развода ушел в академический отпуск. Надеюсь, к осени все образуется и учеба будет продолжена.
Финский язык очень сложен для иностранца. Я начал понимать его, когда еще только стал приезжать в гости к сестре, то есть около 30 лет назад, но до сих пор не говорю идеально. До сих пор приходится заранее «прокручивать» фразу в голове, не все нюансы понятны, и, конечно, остается акцент, который сразу выдает во мне приезжего.
Хватает ли денег, выплачиваемых профсоюзом, на жизнь? Хватает даже тех, что платит биржа труда, а там сумма меньше. Конечно, не пошикуешь, но без жилья и еды не останешься. При этом я почти никогда не рассматривал всерьез вариант переезда в более крупный город, например Турку. Бывшая жена подбивала на это, но я считал, что пока есть работа, то и дергаться не имеет смысла. После, когда пришлось уйти в принудительный отпуск, были мысли сменить город, однако без конкретного предложения по трудоустройству не хотелось ехать в неизвестность.
Привык к своему «райцентру», менять его уже непросто. Иматра расположена «стратегически» — рядом с границей, удобно ездить в Беларусь или приглашать гостей. Здесь тихо и спокойно, нет суеты мегаполиса, как в Хельсинки, Питере или Москве. Наконец, прожиточный минимум в столице выше, особенно это касается аренды жилья — пришлось бы выкладывать на €200—300 больше за квартиру той же площади.
Финское гражданство я получил еще в девяностых, но от белорусского не отказался. В те годы была возможность законно обладать двумя паспортами, сейчас ситуация немного иная: Беларусь не признает двойное гражданство, но и не запрещает вам иметь паспорт другой страны. Сейчас я уже и не помню, чем руководствовался, когда подавал запрос на гражданство, ведь можно иметь все те же права и с видом на жительство. «В хозяйстве пригодится», — так, наверное, думал.
Беларусь все равно остается моей Родиной. Когда приезжаю в Лиду, что-то такое шевелится в душе, какая-то легкая тоска. Да, за десятилетия все изменилось, но воспоминания не уходят, хотя здесь, в Финляндии, ностальгии не чувствую.
Я никогда не планировал вернуться обратно. Причина одна — разница в уровне жизни. Конечно, если бы в Лиде я смог получить, работая инженером, оклад в €3—4 тыс., как в Иматре, то этот вариант можно было бы рассматривать. Однако таких зарплат в Беларуси нет, каким бы специалистом ты не являлся.
В Финляндии устроено так, что каждому жителю в прямом смысле выгодно получать образование. Преподаватель с дипломом колледжа получит одни деньги, со степенью бакалавра — другие, магистра — третьи. Шаг между ставками составляет около €300—400. В Беларуси такого нет! Образование здесь полностью бесплатно, даже для иностранцев (хотя в последнее время обсуждается введение оплаты для них), но стипендии, конечно, на жизнь вам не хватит. В моем случае я обратился в банк за ссудой, которую выплачивал после окончания института — ставка по ней составляет 1%.
Жилье я не покупал осознанно. В Финляндии нет разницы: что берешь кредит на покупку квартиры, что арендуешь ее — выплачиваешь в месяц примерно одинаковую сумму. Кредит растягивается на 20—30 лет, то есть не менее половины экономически активного возраста. Однако квартира «привязывает» к определенному месту, и в случае хорошего предложения по трудоустройству из другого города не всегда получится ее оставить.
За жизнью в Беларуси слежу. Мне кажется, хорошо, что в стране нет «беспредела», можно более или менее прогнозировать будущее. Особенно любопытно наблюдать за экономикой страны. До девальвации 2011 года мне казалось, что ситуация стабильная и хорошая. После резкого обесценивания национальной валюты возникло некоторое недоверие к проводимой экономической политике.
Тем не менее, я считаю позитивным тот факт, что большинство предприятий осталось в государственных руках — стране есть чем платить по счетам, а активы не разграблены кучкой олигархов, как это случилось в Украине.
Для финнов любой русскоговорящий человек, будь он из России, Беларуси или Украины, автоматически становится «русским». В приграничных районах, где мы сейчас находимся, многое зависит от кошельков с «той» стороны, с востока. При этом отношение к русским у местного населения, мягко говоря, не особо хорошее. И вот почему: Финляндия всегда жила очень обособленно, здесь, в отличие от Швеции, не принимали беженцев, процесс эмиграции был сложный и упростился только лет 10—15 назад, когда были открыты границы для обрусевших финнов, оставшихся на территории России после передвижения границ. Вернувшиеся земляки на работу не спешили, через одного оформляли «безработицу» и в условиях сильного социального государства прекрасно чувствовали себя на пособии.
Да, в Финляндии стало много туристов из России. Они привозят такую нужную экономике валюту, часть бизнеса в приграничных районах даже переориентировалась на приезжих — временных и постоянных. Но на бытовом уровне национализм в сознании финнов растет: много недовольства очередями в магазинах, засильем русских в аквапарках и саунах, домах отдыха, даже русской речью в школах и детсадах. Негативное отношение чувствуется на приемах у чиновников, на собеседованиях у работодателей.
Конечно, в глаза никто не скажет: «Русский, ты чего сюда приехал?» Финны — вежливые люди. Однако оказывать давление на приезжих можно другими способами. Я уже рассказывал, что был отправлен в принудительный отпуск, — так вот, вопрос решался между мной и местным жителем. Без работы в итоге остался я…
Тем не менее, хорошего в Финляндии больше, чем плохого. Пожалуй, самая слабая сторона — это как раз отношение к русскоговорящим, но, я думаю, такое встречается в любом государстве. Умеренный национализм — он присутствует везде. Уровень же жизни, социальная защищенность, доступность образования и практическая подготовка очень высокие. Но самое классное — полное отсутствие коррупции. Здесь бесполезно давать взятку полицейскому или чиновнику, об этом вообще никто не думает.
Как раз из-за коррупции такая разительная разница со Светогорском [ближайший город на российской территории, куда финны ездят заправляться, ]. Смотри: и мы, и россияне платим налоги, но, в отличие от Финляндии, в России эти деньги не уходят по назначению, а исчезают неизвестно где. Здесь же можно быть абсолютно уверенным, что власти не только используют полученные средства как положено, но и в случае чего потратят их на тебя. Потеряешь работу, заболеешь, выйдешь на пенсию — все застраховано, и страховка будет работать на гражданина.
Источник: people.onliner.by
Попасть за границу, конечно, было сложно. Вдобавок тот факт, что сестра замужем за гражданином капстраны, стал поводом лишить мою мать должности начальника паспортного стола и понизить ее до инспектора.
Были ранние девяностые, когда я, наконец, сменил страну проживания. Поначалу был план легализовать свой диплом судового техника (он у меня международного образца), но затея так и осталась затеей. Сначала все время уходило на языковые курсы, а затем подвернулась работа токарем в фирме по металлообработке. А дальше и вовсе не до диплома было: начал обучаться станкам с программным управлением, сменил компанию на другую, та разорилась… В это же время появилась идея поступить в местный политехнический институт на вечернее отделение, план претворился в жизнь — так я вновь стал студентом.
На учебу ушло еще несколько лет. Параллельно удалось окончить курсы руководителей, а после разорения работодателя на бирже труда появилось предложение стать преподавателем местной школы повышения квалификации. Языка уже было достаточно, чтобы попробовать свои силы, — и у меня все получилось. Спустя семь лет появилось желание вновь набраться знаний, я поступил в институт города Ювяскюля ради диплома преподавателя не только курсов повышения квалификации, но и обычного колледжа для молодежи. Как и планировал, сменил место — начал обучать студентов работе на станках с ЧПУ. Учеба же растянулась на несколько лет, диплом мне выдали лишь в декабре 2013-го. Сейчас я нахожусь в принудительном годовом отпуске. Из-за сложной демографической ситуации в Финляндии преподавателей стало больше, чем требуется, а количество студентов уменьшается.
Финансирование образования в Финляндии тоже падает. Частично из-за этого я попал в принудительный отпуск, а некоторые мои коллеги — и под сокращения. Это взаимосвязанные с демографией вещи: за каждого студента колледж или институт получает от властей некоторую компенсацию, но так как их все меньше, то и поток денег уменьшается до такого состояния, при котором некоторым не находится работы.
Сейчас я занят повышением своего ученого статуса — с бакалавра до магистра. Для этого мне пришлось продолжить учебу в университете, но из-за семейных неурядиц и развода ушел в академический отпуск. Надеюсь, к осени все образуется и учеба будет продолжена.
Финский язык очень сложен для иностранца. Я начал понимать его, когда еще только стал приезжать в гости к сестре, то есть около 30 лет назад, но до сих пор не говорю идеально. До сих пор приходится заранее «прокручивать» фразу в голове, не все нюансы понятны, и, конечно, остается акцент, который сразу выдает во мне приезжего.
Хватает ли денег, выплачиваемых профсоюзом, на жизнь? Хватает даже тех, что платит биржа труда, а там сумма меньше. Конечно, не пошикуешь, но без жилья и еды не останешься. При этом я почти никогда не рассматривал всерьез вариант переезда в более крупный город, например Турку. Бывшая жена подбивала на это, но я считал, что пока есть работа, то и дергаться не имеет смысла. После, когда пришлось уйти в принудительный отпуск, были мысли сменить город, однако без конкретного предложения по трудоустройству не хотелось ехать в неизвестность.
Привык к своему «райцентру», менять его уже непросто. Иматра расположена «стратегически» — рядом с границей, удобно ездить в Беларусь или приглашать гостей. Здесь тихо и спокойно, нет суеты мегаполиса, как в Хельсинки, Питере или Москве. Наконец, прожиточный минимум в столице выше, особенно это касается аренды жилья — пришлось бы выкладывать на €200—300 больше за квартиру той же площади.
Финское гражданство я получил еще в девяностых, но от белорусского не отказался. В те годы была возможность законно обладать двумя паспортами, сейчас ситуация немного иная: Беларусь не признает двойное гражданство, но и не запрещает вам иметь паспорт другой страны. Сейчас я уже и не помню, чем руководствовался, когда подавал запрос на гражданство, ведь можно иметь все те же права и с видом на жительство. «В хозяйстве пригодится», — так, наверное, думал.
Беларусь все равно остается моей Родиной. Когда приезжаю в Лиду, что-то такое шевелится в душе, какая-то легкая тоска. Да, за десятилетия все изменилось, но воспоминания не уходят, хотя здесь, в Финляндии, ностальгии не чувствую.
Я никогда не планировал вернуться обратно. Причина одна — разница в уровне жизни. Конечно, если бы в Лиде я смог получить, работая инженером, оклад в €3—4 тыс., как в Иматре, то этот вариант можно было бы рассматривать. Однако таких зарплат в Беларуси нет, каким бы специалистом ты не являлся.
В Финляндии устроено так, что каждому жителю в прямом смысле выгодно получать образование. Преподаватель с дипломом колледжа получит одни деньги, со степенью бакалавра — другие, магистра — третьи. Шаг между ставками составляет около €300—400. В Беларуси такого нет! Образование здесь полностью бесплатно, даже для иностранцев (хотя в последнее время обсуждается введение оплаты для них), но стипендии, конечно, на жизнь вам не хватит. В моем случае я обратился в банк за ссудой, которую выплачивал после окончания института — ставка по ней составляет 1%.
Жилье я не покупал осознанно. В Финляндии нет разницы: что берешь кредит на покупку квартиры, что арендуешь ее — выплачиваешь в месяц примерно одинаковую сумму. Кредит растягивается на 20—30 лет, то есть не менее половины экономически активного возраста. Однако квартира «привязывает» к определенному месту, и в случае хорошего предложения по трудоустройству из другого города не всегда получится ее оставить.
За жизнью в Беларуси слежу. Мне кажется, хорошо, что в стране нет «беспредела», можно более или менее прогнозировать будущее. Особенно любопытно наблюдать за экономикой страны. До девальвации 2011 года мне казалось, что ситуация стабильная и хорошая. После резкого обесценивания национальной валюты возникло некоторое недоверие к проводимой экономической политике.
Тем не менее, я считаю позитивным тот факт, что большинство предприятий осталось в государственных руках — стране есть чем платить по счетам, а активы не разграблены кучкой олигархов, как это случилось в Украине.
Для финнов любой русскоговорящий человек, будь он из России, Беларуси или Украины, автоматически становится «русским». В приграничных районах, где мы сейчас находимся, многое зависит от кошельков с «той» стороны, с востока. При этом отношение к русским у местного населения, мягко говоря, не особо хорошее. И вот почему: Финляндия всегда жила очень обособленно, здесь, в отличие от Швеции, не принимали беженцев, процесс эмиграции был сложный и упростился только лет 10—15 назад, когда были открыты границы для обрусевших финнов, оставшихся на территории России после передвижения границ. Вернувшиеся земляки на работу не спешили, через одного оформляли «безработицу» и в условиях сильного социального государства прекрасно чувствовали себя на пособии.
Да, в Финляндии стало много туристов из России. Они привозят такую нужную экономике валюту, часть бизнеса в приграничных районах даже переориентировалась на приезжих — временных и постоянных. Но на бытовом уровне национализм в сознании финнов растет: много недовольства очередями в магазинах, засильем русских в аквапарках и саунах, домах отдыха, даже русской речью в школах и детсадах. Негативное отношение чувствуется на приемах у чиновников, на собеседованиях у работодателей.
Конечно, в глаза никто не скажет: «Русский, ты чего сюда приехал?» Финны — вежливые люди. Однако оказывать давление на приезжих можно другими способами. Я уже рассказывал, что был отправлен в принудительный отпуск, — так вот, вопрос решался между мной и местным жителем. Без работы в итоге остался я…
Тем не менее, хорошего в Финляндии больше, чем плохого. Пожалуй, самая слабая сторона — это как раз отношение к русскоговорящим, но, я думаю, такое встречается в любом государстве. Умеренный национализм — он присутствует везде. Уровень же жизни, социальная защищенность, доступность образования и практическая подготовка очень высокие. Но самое классное — полное отсутствие коррупции. Здесь бесполезно давать взятку полицейскому или чиновнику, об этом вообще никто не думает.
Как раз из-за коррупции такая разительная разница со Светогорском [ближайший город на российской территории, куда финны ездят заправляться, ]. Смотри: и мы, и россияне платим налоги, но, в отличие от Финляндии, в России эти деньги не уходят по назначению, а исчезают неизвестно где. Здесь же можно быть абсолютно уверенным, что власти не только используют полученные средства как положено, но и в случае чего потратят их на тебя. Потеряешь работу, заболеешь, выйдешь на пенсию — все застраховано, и страховка будет работать на гражданина.
Источник: people.onliner.by
